Смерть по имени сон - [10]

– Компьютер, – скомандовала она, – проконтролируй жизненно важные показатели и начинай погружение в холодный сон, когда частота ударов моего сердца будет равна нулю.

– Понял, – ответил металлический голос, – начинаю работу.

Такой порядок обязательным не являлся, поскольку модуль был запрограммирован таким образом, что процесс погружения в холодный сон осуществлялся полностью без человеческого вмешательства, но Лунзи нужно было услышать хоть чей-то голос, который подтвердил бы, что все идет по плану. По той же причине она дожидалась в коридоре аварийного судна кого-нибудь, кто мог бы вместе с нею сесть в спасательную капсулу. За время всей её научной деятельности она впервые могла на собственном опыте испробовать, что собой представляет криогенный процесс. Лунзи покосилась на стеклянную призму, улыбнулась глазами изображению Фионы. «Вот приключение, о котором я расскажу тебе, дорогая, когда мы встретимся». Она прижала наконечник баллончика к бедру. Послышалось шипение, и препарат начал быстро проникать в её тело. В месте, которого коснулся наконечник, ткани словно наполнились тяжестью, кожа начала гореть. Хотя ощущение было неприятным, Лунзи знала, что процесс безопасен.

– Начинай, – невнятно велела она компьютеру. Губы и язык уже вышли из-под её контроля. Лунзи чувствовала, как пульс её становится все реже, а возбуждение сменяется апатией. Даже её легкие сделались такими тяжелыми, что с трудом наполнялись воздухом и выдыхали его.

Последние мысли Лунзи были о Фионе, она надеялась, что спасатели найдут их гораздо раньше, чем предполагал капитан Косимо.

Весь свет на челноке погас, за исключением наружных фар и сигнальных маяков. Ледяные испарения криогенного препарата заполняли крохотную кабину, окутывая тело Лунзи.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 2

Корабль-разведчик Иллина Ромзи находился всего в двух днях пути от рудной платформы «Декарт-6», когда индикатор радиоактивности начал многообещающе пощелкивать. Целью его изысканий были потенциальные месторождения, которые, согласно его предположениям, располагались именно в этом, почти неразведанном направлении от шестой платформы. Он отдавал себе полный отчет в том, что за семьдесят лет работы платформы плотное астероидное кольцо вокруг комплекса могло претерпеть значительные изменения: какие-то астероиды уносились прочь, на смену им из далекого космоса приходили другие, оказываясь совсем рядом. Поэтому кровь геологоразведчика, что текла в его жилах, побуждала отправиться туда, куда никто ещё не ходил.

Его отец и дед работали на компанию «Декарт», и он, не раздумывая, последовал семейным традициям. Компания хорошо обращалась со своими служащими и щедро оплачивала их труд. Страховые и пенсионные выплаты также вполне удовлетворяли служащих, а система премирования за успешные изыскания заставляла талантливых и энергичных разведчиков превосходить самих себя. Он гордился тем, что работает в этой компании.

Его маршрут пролегал почти параллельно хорошо изученной трассе, но на большем расстоянии от платформы, которая сохраняла своё местоположение в космосе, ориентируясь по шести зафиксированным маякам и смещаясь соответственно им. В противном случае даже такой громадный комплекс мог бы затеряться в пространстве среди бесчисленного множества камней и ледяных глыб. Считалось, что астероидный пояс представляет собой осколки планеты, имевшей примерно такой же размер, как Уран, и разлетевшейся вдребезги в результате какого-то природного катаклизма. Некоторые, однако, отрицали возможность существования планет в данной системе. Звезда, вокруг которой вращался астероидный пояс, спутников не имела. Даже семьдесят лет исследований не привели к единой точке зрения, и у каждого была своя собственная гипотеза.

Иллин придерживался направления между маяком Альфа и платформой. Он придавал очень большое значение точности. Всем известно, что корабли иногда терялись всего в нескольких километрах от цели из-за того, что навигационные приборы зачастую начинают сходить с ума в непосредственной близости от астероидного пояса. Иллин надеялся, что у него все будет по-другому: он умел находить дорогу домой, руководствуясь только своим инстинктом. За восемь лет изысканий он ни разу не опоздал больше, чем на день. И никогда не рассказывал, как ему это удается, потому что боялся сглазить. Бригадир их изыскательской группы также никогда из-за этого над ним не насмехался, у него были и собственные причуды. Молодые горняки называли это слепой удачей, а порой намекали, что о нем заботятся «Другие». Но Иллин самоуверенным не становился, что бы о нем ни говорили, и всегда был предельно внимателен и осторожен.

Трескотня дозиметра становилась все громче и неистовее. Иллин сгорал от нетерпения. Найти новое месторождение трансураников для рудной платформы – да ещё так близко – обещало хорошее вознаграждение и, быть может, повышение по службе. Потребность в других минералах могла возникать и исчезать, но спрос на радиоактивные элементы не снижался никогда. Кроме того, они приносили компании огромный доход. Это фантастическая удача! Он немного подкорректировал курс, чтобы следовать точно на радиоактивный сигнал, искусно лавируя между участниками этого грандиозного вальса, как официант на большом балу.