Смерть по ходу пьесы - [19]

Нож злобно устремился вниз, и, когда Джози повернулась, чтобы скрыть этот треклятый удар от зрительного зала, его лезвие сверкнуло в точно нацеленном луче света. Нападавший исчез во тьме. Джози упала на сцену и застыла.

Потом, словно плакальщики на ирландской тризне, возникли остальные актеры, окружая упавшую Актрису. Детектив принялся опрашивать их всех так, словно она на самом деле была мертва — спросил у Режиссера, о чем они разговаривали во время обеда, спросил у Дублерши, не ссорились ли они в последнее время, а под конец повернулся к самой Актрисе, которая — вот так сюрприз! — вовсе не умерла, а уже поднялась со сцены и теперь сидела в кресле, изображающем больничную кровать, и слабым голосом отвечала на вопросы Детектива. Сцена отличалась от прочих своей скучностью и затянутостью.

— Спасибо, ребята. Похоже, начинает получаться, — подал голос Кендалл. — Теперь десятую сцену, и начнем разбор репетиции.

Когда актеры двинулись за кулисы, на сцену выскочил Джерри, все еще одетый в плащ и ту же широкополую шляпу.

— Ну как, босс? — закричал он, обращаясь в зрительный зал. — Достаточно устрашающе?

— Отлично, Джерри, — сказал Корбин. Кендалл искоса посмотрел на него.

— Прямо как у Хичкока, а? — спросил Джерри.

— Отлично, — снова повторил Корбин. Кендалл еще раз посмотрел в его сторону.

Некоторое время двое мужчин молчали.

— Правда, она очень хороша? — наконец произнес Корбин.

— Джози? Да. Она великолепна.

— Впервые эта сцена выглядела живой, — добавил Корбин.

Кендалл предпочел промолчать. До того, чтобы стать живой, пьесе было еще далеко. Сегодня вечером игра Джози дала ей хороший толчок, но пока Корбин не сядет и не перепишет эту дурацкую пьесу от начала и до конца...

— Даже жаль, — пробормотал Корбин.

— Что жаль?

— Что он промахнулся.

* * *

Двое мужчин вошли в театр в тот самый момент, когда Кендалл излагал актерам свои замечания. Оба они были в пальто и без шляп. Они прошли через вестибюль, а оттуда — за кулисы. В свете, падающем из открытой двери вестибюля и обрисовывающем силуэты пришельцев, Кендалл заметил, что у одного из них были светлые волосы, а у второго — темные. Оба пришельца были высокими, широкоплечими мужчинами примерно одинакового роста и веса, и обоим, по прикидке Кендалла, было немного за тридцать. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у блондина глаза цвета лесного ореха, а у темноволосого они темно-карие и чуть раскосые.

— Мистер Кендалл? — спросил блондин, небрежно перебив режиссера на полуслове, что весьма не понравилось Кендаллу. — Извините, что беспокою вас. Я — детектив Клинг из восемьдесят седьмого полицейского участка. Это детектив Карел-ла, мой напарник. — И блондин предъявил свой жетон.

Это не произвело на Кендалла ни малейшего впечатления.

— Мисс Кассили сказала нам, что, возможно, вы до сих пор репетируете, — произнес Клинг. — Мы подумали, что будет проще, если мы застанем вас всех одновременно.

— Понятно, — сухо откликнулся Кендалл. — А что именно будет проще, позвольте узнать?

— Нам нужно задать вам несколько вопросов, — сообщил Клинг.

— Послушайте, — приторно-любезно произнес Кендалл, — почему бы вам с вашим напарником не выйти в вестибюль и не посидеть на одной из стоящих там красных бархатных скамеек, а когда я закончу разбор репетиции — что я пытался сделать в тот самый момент, когда вы меня перебили, — мы все выйдем туда же и вместе с вами поиграем в сыщиков и грабителей, ладно? Вас это устраивает?

Внезапно в зале стало тихо, словно в склепе.

— Меня устраивает, — дружелюбно сказал Клинг. — А тебя, Стив?

— Меня тоже устраивает, Берт.

— Ну тогда мы так и сделаем, — сказал Клинг, — пойдем найдем эту красную бархатную скамью в вестибюле и посидим на ней, надеясь, что за то время, пока вы закончите разбор репетиции, человек, который ранил Мишель Кассиди, не смоется в Калифорнию. Вас это устраивает?

Кендалл озадаченно заморгал.

— Итак, мы вас ждем, — сказал Клинг, повернулся и двинулся к выходу.

— Одну минуту, — произнес Корбин.

Кендалл снова моргнул.

— Разбор репетиции подождет, — вздохнул Корбин. — Что вы хотите узнать?

Эта реплика придала ситуации сходство с той самой сценой, которая была примечательна исключительно своей скучностью и затянутостью.

* * *

— Вы выглядите уставшим, — сказала Шарин.

— И вы тоже, — откликнулся Клинг.

— Я и вправду устала.

Было уже около полуночи. Шарин позвонила в дежурку в одиннадцать и сказала, что она в городе...

Для любого уроженца этого города существовали Калмс-Пойнт, Маджеста, Риверхед, Бестаун — и Сити. Айсола относилась к Сити, хотя она и составляла всего пятую часть города. Шарин позвонила в дежурку и сказала...

...что она сейчас в центре и, если он по-прежнему хочет выпить кофе, они могут встретиться где-нибудь в верхнем городе, где она, собственно, и находится. Точнее, она сейчас в больнице Сан-Себастьяна. Потом Шарин обмолвилась, что она голодна как волк. Клинг сообщил, что он и сам еще не ел, и предложил одно недурственное местечко на Стеме. В половине двенадцатого — за пятнадцать минут до официального окончания смены — Клинг сломя голову вылетел из дежурки.

В настоящий момент Шарин поглощала пастраму с ржаным хлебом.