Смерть октановых богов - [41]

– Что ты! Сейчас пойдем к отцу, и я соглашусь на что угодно.

– Скорее наоборот, – возразила девочка, – ты откажешься, и мне придется уйти из семьи с тобой. Нас будут преследовать мои братья, пока тебя не убьют, а меня не привяжут голой к дереву, как нарушительницу обычаев и устоев, чтобы мои кости обглодали голодные звери и они стали напоминанием всем женщинам, готовым сорваться вослед любимому…

– Я не дам этому случиться, – горячо возразил мальчик, а Ю задорно улыбнулась и чмокнула его в губы. Вит хотел было достать ее губы ответным поцелуем, но входная дверь рубки заскрипела, открываясь. Вошли Вас Макс (Василий Максимович Буров) и Вовк – их смена.

– Чет сегодня дует шибко, – с порога громко сказал Вас Макс, – никак надует чего? Снега, например, а то что это за зима без снега? Всем здрасти!

– Привет! – откликнулась Ю и, предварительно сняв белую пушистую рукавицу, кулаком стукнулась об кулак мужчины. – И вам не хворать! Надеюсь все же, снега сегодня не будет, а то для тварей из Комби это будет сплошной подарок. Под прикрытием снега удобней всего нападать.

– О! – удивился Вас Макс и пошел к окошку, где Ю должна была сдать ему оружие и обрисовать обстановку. – А у нас сегодня нападение намечается?

– Еще какое! – кивнула Смирнова, следуя за Буровым. – Сегодня уже альбатроса сбили, а твари его стороной обошли…

– Значит, пока задуманное не выполнят, есть не станут, – Вас Макс нахмурился. – Значит, точно нападать будут. Что еще?

– Тактику сменили. Разбились на группы и заходят с боков. Окружают. – Ю показала рукой налево, к Первому, потом направо – к Третьему. – Уже напротив нас, Третьего, Четвертого и Первого стоят. Остался Пятый, и…

– Нападут, – домыслил Буров.

– Не сомневаюсь, – кивнула Ю, и их разговор перешел в плоскость технических подробностей, понятных лишь старшим смены и рыбакам, коими они оба являлись. Вит перестал их слушать и нехотя повернулся к Вовку.

Близнец осунулся, похудел и явно сдал с того дня, как они «продавали» шкуры некоему Спасскому. Вит пожалел брата и не стал ему рассказывать о прошлом. И с того дня не было ни единого случая проявления «странных» способностей Вовка, и еще он ничего не помнил о событиях восьмилетней давности. Все ждал, когда вернутся отец с мамой, не подозревая, что их никогда не было, а приемный отец погиб еще летом.

Поначалу забывший все плохое Вовк был весел и энергичен, но месяц за месяцем его состояние ухудшалось. Он словно прозрел: мозг говорил мальчику, что что-то не так, но что именно – он понять не мог. Вовк забеспокоился, начал приставать к Виту с вопросами, но брат не отвечал, думал, что своим молчанием продлит счастливое неведение мальчика. Но чем дальше, тем печальнее и смурнее тот становился. В последнее время Вит, чувствуя вину за плачевное состояние Вовка, избегал общения с братом, что было несложно: дежуря вахтами, они почти не встречались. Восемь часов Вит дежурил с Ю, восемь часов спал, а в это время дежурил Вовк. Потом отдыхал Вовк, а когда просыпался, Вит вновь уходил на дежурство.

Конечно, братьям логичнее было бы нести дежурство вместе, но, во-первых, Вит винил себя за ухудшение состояния Вовка и не мог находиться рядом, не испытывая гнетущего чувства вины, а во-вторых, причиной разлада послужила Ю Смирнова. Именно из-за нее мальчик сменил дежурную смену, и именно из-за своего первого, сильного и неловкого чувства к Ю собирался к весне разделиться с Вовком. Тот чувствовал отдаление брата, но как будто понимал, отчего Вит чуждается его. Поэтому становился печальнее с каждым днем. Мальчика страшило одиночество. Из-за забытого прошлого Вовк не понимал, что происходит сейчас, куда делись мама и папа и почему Вит злится на него, хотя тот не признавал этого. Но Вовк чувствовал пропасть, разверзшуюся между братьями, и с каждым днем нервничал все больше.

– Все нормально? – спросил Вит. Глаза брата беспокойно бегали по сторонам, словно мальчик был дезориентирован. От голоса близнеца Вовк вздрогнул и некоторое время хлопал глазами, словно силясь понять, что ему говорит брат.

– Ага, – только и сказал Вовк. Вит приблизился, его сердце сжималось в груди, но чувство брезгливости не отпускало. Мальчик уже решил, что покинет брата и этого не изменить. Это понимал и Вовк, он просто стоял, опустив глаза, – ни улыбочки, ни дежурного словечка. И чтобы заполнить неловкую паузу, Вит обнял брата и предложил на ухо:

– Давай вспомним Список Смерти.

– Я помню, – прошептал в ответ брат, его трясло мелкой дрожью от этого странного телесного контакта, который вроде как и был нужен, но уже не обязателен.

– Давай, – настоял Вит, – вспомним былое…

– Ну, давай… – неуверенно согласился Вовк, и близнецы, голова к голове, зашептали давно заученные слова:

«Время в пепел превратилось и развеялось по воздуху. Его нет, прошлое и будущее все одно: смерть. Великий Хаос родился двадцать лет назад и навсегда изменил привычный мир. Теперь надо быть начеку. Каждый день, каждый час, каждую минуту, да что там… Каждую секунду! Опасаться следует всего!

Семья Садчиковых умерла от пыли. На пепелище полезли, наглотались пыли, покрылись гнойными язвами и умерли. Что это значит?