Смерть не берет выходных - [3]

— Баба Маня, так что здесь — места, выходит, исторические?

— Еще бы. Ты, ежели интерес имеешь, с Павлом Николаевичем поговори. Он все про наши места знает. Хоть и не местный, а всю историю собрал. Он же у нас книжки пишет, да и врач хороший.

— Это кто ж такой, Павел Николаевич?

— Ты что, не знаешь? Сосед наш, дом большой через дорогу. Да видела ты его. Солидный такой. Ко мне частенько наведывается.

— Это тот старик, что напротив нас живет? Он что — писатель?

— Ох, деточка, какой же он старик, ему ведь всего-то лет сорок с небольшим. Конечно, может, тебе он в отцы годится, но как мужчина он еще в пору зрелости вступает.

— Спасибо вам, баба Маня. Отогрелась, спать хочу до невозможности. Пойду я, пожалуй.

— Иди, Наташенька, завтра ведь на работу.

У Наташи едва хватило сил добраться до постели. Следующая неделя пролетела в предвкушении встречи с Ильей. Немного омрачало то обстоятельство, что пришлось взять денег взаймы у коллег. Но ведь скоро выдадут зарплату!..

В субботу, после занятий, Наташа отправилась в город. Со временем она как-то втянулась в новую жизнь. По субботам приезжала к Илье, готовила, убирала, стирала, проводила с ним восхитительную ночь — и в воскресенье вечером возвращалась в деревню. Так продолжалось месяц за месяцем. Пришло лето. Чтобы как-то поддержать и себя и мужа, Наташа с помощью соседей обработала землю, прилегающую к ее половине дома, и теперь с нетерпением ожидала первых результатов. К Илье она по-прежнему приезжала только на выходные. На огороде хватало хлопот, земля дает отдачу, только когда на ней непрерывно трудишься. Незаметно пришла осень, начались занятия в школе. Наташа продолжала свои еженедельные поездки в город. После очередного трудного разговора с Ильей она больше не вспоминала о свадьбе. Как бы то ни было, она была по-своему счастлива. У нее есть муж, пусть и неофициальный, но все же она не одна. Грустно было только потому, что Илья упорно не хотел иметь детей и объяснял это тем, что необходимо стать покрепче на ноги. В свои дела он Наташу не посвящал, либо отшучивался, либо отмалчивался. На Новый год попросил Наташу не приезжать, сказал, что будет в отъезде. По счастью, ее пригласили коллеги. Школа была своего рода большой семьей, праздники в основном встречали вместе. Директор не препятствовал этому обычаю, наоборот, сам почти всегда принимал участие в общих сборищах. Семен Семенович, недавно ставший директором, наравне с другими преподавал в школе. И естественно, жил той же жизнью, что и остальные преподаватели. Холостой, он жил в доме рядом со школой: жена его оставила почти десять лет назад, ушла к преуспевающему бизнесмену, а он так и остался один. Поговаривали, что у него есть зазноба в городе, местная дачница, но Наташа с ней не была знакома. Так, видела несколько раз издали высокую рыжеволосую красавицу, которая занимала со своими дочерьми здание бывшей школы у самого парка.

…В спортзале накрыли столы, установили огромную красавицу елку, женщины наготовили разных вкусностей, в общем, праздник удался. Если бы не чувство одиночества, Наташа, пожалуй, была бы счастлива. Следующий год не принес никаких изменений в ее жизнь. По-прежнему она по выходным уезжала в город и, как раньше, воскресными вечерами возвращалась в деревню. Привыкла и уже не приставала к Илье с вопросами, когда они постоянно будут жить вместе. Так прошло еще два года. Прошлый Новый год она встречала вместе с Ильей, они были одни, в той же съемной квартире, правда, обстановка в ней поменялась, место продавленного дивана заняла мягкая тахта. Исчезли коробки с дисками. Зато появилось сразу два компьютера.

Сейчас Наташа спешила на поезд на встречу с Ильей. Предпраздничное настроение почувствовалось уже в вагоне, самые нетерпеливые начали провожать старый год. На вокзале Наташе повезло. Маршрутка пришла сразу, как только она подошла к остановке. С трудом втащив тяжеленную сумку с продуктами в машину, она устроилась на переднем сиденье и, глядя в окно, залюбовалась готовящимся к празднику городом. От остановки полквартала тащила сумку к дому Ильи. Поднялась на второй этаж, позвонила в дверь.

Дверь распахнулась, едва Наташа прикоснулась к кнопке звонка. Ее резко рванули за куртку, в следующий миг она задохнулась от боли, от резкого и неожиданного удара в живот. Не успела вздохнуть, как жесткая ладонь зажала ей рот. В прихожей было темно, а может, это от боли потемнело в глазах, но через секунду раздался негромкий треск, и Наташа почувствовала, как что-то липкое прижалось к глазам, через мгновение та же липкая пленка склеила губы. Сильный удар в спину сбил с ног. Снова послышался треск. Теперь и руки Наташи оказались связанными. Ее куда-то поволокли. Затем бросили на что-то мягкое. Наташа задыхалась, боль пронизывала каждую клеточку тела. Тишина пугала еще больше. Когда боль начала утихать, Наташа попробовала пошевелиться. Ничего не произошло, но, стоило ей попытаться зацепиться ногой за край тахты, жесткая рука ударила по лицу с такой силой, что Наташе показалось, будто у нее лопнул глаз. Она глухо застонала. Сквозь жуткую боль почувствовала, как ей спеленали еще и ноги. Через некоторое время Наташу начала бить сильная дрожь, несмотря на то что она лежала в чем пришла, в куртке, в сапогах, и только шапочка куда-то исчезла. Где находились те люди, которые так жестоко с ней обращались, Наташа не знала, до ее слуха не долетало ни единого звука.