Смерть майора Черила. Роковой триместр - [54]

— Да… хорошо. Сейчас узнаю, сэр.

— Рой Конуэй слушает. — Голос молодого человека, почти без акцента.

— Вы написали письмо на имя моей жены миссис Эйлин Сондерс-Черил. Помните?

— Да, конечно. К вашим услугам, мистер Черил.

— Письмо доставили только сегодня, и я решил, что имеет смысл переговорить с вами по телефону. Так будет проще.

— Слушаю вас, сэр.

— Во-первых, по всей вероятности, вы нашли, кого искали. Мы, видимо, сумеем доказать, что Эдвард Сондерс был единокровным братом отца Эйлин.

— Понятно. Можно мне поговорить с самой миссис Черил?

— Боюсь, что нет. Она умерла.

— Сожалею.

Наступило недолгое молчание, после которого майор сказал:

— Мы разговариваем по трансатлантической линии, и этот звонок обойдется мне в целое состояние. Ее смерть как-то влияет на ситуацию?

— Да, влияет. Но нам тем не менее необходимы все имеющиеся у вас документы, чтобы удостоверить ее личность. Нужна и справка о смерти, — добавил он. — Если у вас возникнут проблемы, мы готовы прислать к вам сотрудника. Или я приеду сам.

— Сам? — удивился майор. — Дело того стоит? Какую же сумму составляет наследство?

— После вычета всех завещательных отказов и налогов — около миллиона долларов, причем часть собственности находится в Великобритании. Мне, вероятно, не следовало называть эту цифру, сэр, пока дело окончательно не прояснилось, но я хочу говорить с вами открыто, тем более что, похоже, мы теперь несколько зависим от вас, от вашей готовности помочь.

— От меня? Я себе не враг и сделаю все, что в моих силах. А что станет с наследством в связи со смертью моей жены? Оно к ней теперь не отойдет?

— Все не так просто. Более того, очень сложно. Суть такова — если миссис Черил умерла раньше мистера Сондерса, то в завещании указаны другие наследники. Когда она умерла, сэр?

— Около трех с половиной месяцев назад.

— В таком случае она умерла раньше. Прошло лишь шесть недель, как он… он покончил… — Конуэй замолк.

— Покончил с… с собой, мистер Конуэй?

— Да, мистер Черил. Таков был вердикт, вынесенный на дознании.

— Ну, хорошо. Я сделаю все, чтобы вам помочь. Вышлю документы, какие найду, и по возможности скорее. Но на это может уйти несколько дней. Кстати, а кто они, другие наследники? Тоже родственники покойного мистера Сондерса?

— По телефону всего не объяснишь, сэр. Да я и не уверен, что имею право обсуждать с вами детали, пока личность окончательно не установлена. Я бы вам посоветовал поговорить со своим адвокатом. Он поймет, что мне нужно, а вы отдадите ему соответствующие бумаги для пересылки в Канаду. Или давайте мне его имя и адрес, мы с ним свяжемся сами.

— Зачем тратить время? Я покажу моему адвокату письмо и передам наш телефонный разговор.

— Хорошо, сэр. Как вам будет угодно. Ознакомившись с присланными документами, мы свяжемся с вами. Главное — получить бумаги, подтверждающие родство, и справку о смерти вашей жены с датой.

— Я понял. До свидания.

— До свидания, сэр. Спасибо, что позвонили.

С некоторым раздражением Том Черил положил трубку. Юристы, он знал, не склонны к откровенности в делах, но этот Конуэй в данных обстоятельствах оказался слишком уж скрытным. Но он, майор, сделает все от него зависящее. Вышлет через адвоката справку о смерти, метрику, бумаги, которые разыщет Алан, и… и выбросит всю эту историю из головы.

А пока что не стоит никому о ней рассказывать. Хотя надо признать, на несколько минут в его душе разгорелись надежды. Полмиллиона долларов — большие деньги, они бы пригодились и ему, и дочерям. Что там сказал Алан? «Жаль, что Эйлин не дожила».

Майор вдруг замер. А почему Эйлин не дожила? Потому что ее убили. И выяснилось, кто-то другой теперь получит выгоду от этой смерти. А кто? Родственники? Учреждения? Может быть, деньги пойдут на благотворительные цели? Хотя этот крючкотвор из Торонто вроде бы подразумевал людей.

А если это и люди, то что? Никто же не мог знать, что Эдвард Франсис Сондерс покончит жизнь самоубийством. Внезапно, несмотря на прекрасное паровое отопление в доме, Тома Черила прошиб озноб. Его жена умерла насильственной смертью за несколько недель до того, как Эдвард Франсис так ко времени покончил с собой. И все это дает возможность кому-то прибрать к рукам наследство. А если это не самоубийство? Преступнику только того и надо, чтобы безвременную кончину приняли за самоубийство. И предположим, ему все удалось. По крайней мере мотивы, которые так давно ищет полиция, тут налицо.

Майор сидел и смотрел отсутствующим взглядом в пространство. Что предпринять? С кем посоветоваться? Первым пришел на ум Дейвид Тейлор, но он — полицейский, лицо официальное, а майору самому недавно пришлось походить под подозрением, и он не хотел навлекать неприятности на кого-то, кто мог оказаться невинным. К тому же ему пока неизвестны все факты. Еще поди знай, имеет ли Эйлин реальные права на наследство. А может статься, он выдвигает необоснованные обвинения против, скажем, кардиологического центра или какого-нибудь другого почтенного заведения, и все потому, что Эйлин погибла прежде Сондерса. Нет, надо придержать свое воображение.

Одернув себя, майор отправился спать. И хотя это была его первая ночь на новом месте, он так умаялся за день, что сразу же уснул. Проснулся он отдохнувшим, но с ощущением неясного беспокойства. Это ощущение не покидало его и в следующие дни, несмотря на заботы по дому, на приезд Джилл, на подготовку к Рождеству. Он, конечно, переговорил с адвокатом, но о своих подозрениях даже не заикнулся, хотя его и мучило любопытство. Он надеялся, что с английским коллегой контора «Конуэй, Томсон и Бут» будет несколько откровеннее, чем с ним. И оказался прав.