Смерть как искусство. Том 2. Правосудие - [68]

Она скрылась за расписанной драконами занавеской и через минуту вернулась со сложенным пополам листком, на котором красовалось то самое чудесное объявление про «окссысуары».

– Можете припомнить точно, когда вы его повесили и когда сняли?

Девушка и мужчина переглянулись.

– Точно? – переспросил мужчина. – Я помню, что снимали в понедельник. Только открылись – и сразу эта старая женщина. Кричала сильно. Я подумал, что неделя будет плохая, если так плохо начинается.

– Почему вы помните, что был именно понедельник?

Вопрос оказался сформулирован слишком сложно для иностранца.

– Я помню, – последовал краткий ответ.

– Да точно, точно, в понедельник, – вмешалась восточная красавица. – Он еще сокрушался, что неделя плохо начинается, со скандала, у них там примета такая есть. Он каждый понедельник из меня душу вынимает.

– А в какой именно понедельник?

– На праздники. Бывшие ноябрьские.

– Значит, восьмого ноября?

– Ну да.

– А когда повесили?

– Дня за два до этого. Я же говорю, недолго оно провисело, объявление-то.

– Мне нужно поточнее, – попросил Антон.

Девушка задумалась и вдруг просияла:

– Я вспомнила! Когда мы объявление вешали, мы еще не были уверены, работать нам в выходные или нет. Я говорила, что покупателей в этой дыре все равно не будет, так что можно в воскресенье не работать, а он, – она кивком указала на хозяина, – говорил, что у них на родине трудолюбие – главное достоинство, как мы начнем свое дело вести, так оно и пойдет, и что лениться нельзя, и ни в коем случае нельзя думать, что покупателей не будет, наоборот, надо верить, что их будет много. Какая-то у них такая философия. В общем, чуть не поссорились. А я на завтра уже со своим парнем договорилась…

– А при чем тут парень? – не понял оперативник.

– Ну как же, я же говорю, что следующим днем было воскресенье, и я была уверена, что мы работать не будем. Значит, объявление вешали в субботу.

Уже выходя из магазина, Антон все-таки не удержался и спросил:

– Скажите, а кто писал объявление?

Девушка потупилась:

– Я. И что?

– Ничего, – улыбнулся он. – Спасибо за помощь. До свидания.

Антон сел в машину и позвонил Каменской.

– У меня есть идея, – сказала Настя, – но одна я не смогу ее воплотить. Мне нужны вы и Зарубин. Давайте встретимся с вами прямо сейчас, а Сергею Кузьмичу я сама позвоню.

Настя с трудом нашла место для парковки возле дома, где жили Вероника и Никита Колодные. Она приехала сюда сразу же после разговора с Антоном, позвонила по домашнему телефону Веронике, убедилась, что та никуда не ушла, сказала, что ошиблась номером, и повесила трубку. Хорошо, если Вероника никуда не соберется, пока не подъедет Антон. В принципе Настя могла бы и сама поговорить с женой Никиты, но ей хотелось, чтобы рядом был Сташис со своим изучающим взглядом. Теперь, после стольких дней тесного общения с актерами, Настя Каменская стала сомневаться в собственных способностях распознавать человеческие эмоции, ей все время казалось, что собеседник играет, притворяется, обманывает. Актерствует. Даже если он вовсе не артист.

Когда показалась машина Антона, Настя с беспокойством стала озираться в поисках места, куда он мог бы поставить автомобиль. Места в обозримом пространстве не было. Ни одного. И вдруг прямо перед носом у Антона какой-то «Шевроле» начал выезжать с невероятно удобного места прямо перед подъездом дома, где жили Колодные. Вот бывает же везенье! И почему ей, Насте Каменской, все время приходится притыкаться и пролезать чуть ли не вплотную, рискуя ободрать двери и крылья, а некоторым парковочное место преподносят на блюдечке!

Прежде чем подниматься в квартиру, они постояли несколько минут на улице под моросящим дождем.

– Кто у нас Вероника по профессии? – спросила Настя.

– По образованию – филолог, по профессии – редактор. Но сейчас работает на какое-то английское литературное агентство, пишет синопсисы и рецензии на произведения российских авторов.

– То есть не актриса? – на всякий случай уточнила она.

– Никаким боком, – заверил ее Антон. – А в чем вы сомневаетесь?

– В том, обманет она нас с вами или нет, – призналась Настя. – Я как-то уже свыклась с мыслью, что меня в последнее время все за нос водят. Поэтому попрошу вас сделать вот что: я сяду рядом с Вероникой и буду следить за текстом, а вы сядьте напротив и следите за ее реакциями. Как только что-то заметите – дайте мне знать, а я посмотрю, на каком месте пьесы она читает. Конечно, все это может и не пригодиться, Вероника окажется чистым и открытым человеком, и все ее реакции будут искренними и понятными. Но вдруг она такая же, как все, с кем мы с вами имели дело? Умеет притворяться, скрывать истинные чувства, держать себя в руках и все такое. Договорились?

Замысел Насти состоял в том, чтобы дать Веронике Колодной прочесть пьесу «Правосудие». Ей отчего-то казалось, что это должно принести определенные результаты. И еще Настя была на сто процентов уверена, что содержания этой пьесы супруга Никиты Колодного не знает.

И оказалась права. Вероника действительно пьесу не читала и содержания ее не знала.

– А зачем нужно, чтобы я читала при вас? – удивилась молодая женщина. – Вы оставьте, я прочту потом. Сейчас у меня много работы и совсем нет времени…