Смерть и приговор с отсрочкой - [4]

Понятия не имею, чем я заслужила таких друзей. Даже узнав, что я все еще одержима, они меня не бросили. Вот что такое настоящая дружба. Или шизофрения. Один фиг.

Сбросив руку Глюка, я улыбнулась и заметила кое-что новенькое:

— Ты постригся!

Осветленные кончики исчезли, хотя черные как смоль волосы по-прежнему торчали колючими «шипами», которые Глюк творит с помощью геля, и которые придают ему почти крутой вид. Для настоящей крутости он у нас чересчур ботаник, но очень близок к такому статусу.

— Ага. — Глюк провел пальцами по волосам. — Как жизнь вообще?

— Брук чувствует себя размытой.

Встав лицом к нам, Глюк поправил на плече рюкзак и пошел вперед спиной, чтобы присмотреться повнимательнее к Бруклин.

— Размытой, говоришь?

— Я не говорила, что чувствую себя размытой. Я сказала, что в мире не осталось четких границ.

На всякий случай друг осмотрелся по сторонам, а потом снова уставился на нас. Представить не могу, как ему удавалось идти задом наперед в такой толпе. Это даже как-то воодушевляло. Рискни я изобразить такой трюк, уже давно бы превратилась в блинчик с узором следов.

Глюк задумчиво сдвинул брови.

— Я бы не сказал, что все размытое, но уж точно тошнотно-желтое. А этот цвет, по идее, должен нас успокаивать. Кстати, вы слышали? — вдруг разволновался он. — Джосс Даффи и Крус де лос Сантос вышли на поле в третьем периоде.

Бруклин остановила меня с оживленным выражением лица:

— А я что говорила? Джосс и Крус теперь не разлей вода. Все перевернулось с ног на голову!

Не хотелось этого признавать, но Брук права. Я тоже ощущала какие-то сдвиги в атмосфере. В последнее время все словно пребывали на грани. Малейшие волнения в привычной жизни выводили людей из себя. Нас предупреждали, что на носу маячит война космических масштабов. Неужели так все и начнется?

Тяжело вздохнув, я снова двинулась на физкультуру. Может быть, мы видим тайный смысл там, где его нет. Может быть, сейчас просто-напросто полнолуние. В полнолуние многие будто сходят с ума. К тому же мне ужасно не хотелось, чтобы все в мире перевернулось с ног на голову. Мне хватило перевернутостей, когда меня сбил грузовик, когда во мне обосновался приспешник Сатаны, и когда исчезли мои родители.

Временами я почти смирялась с тем, что в шесть лет в мое тело забрался демон и теперь дрыхнет у меня в груди, обернувшись вокруг позвоночника. Но порой сам этот факт доводил до ручки. В такие дни я ходила с опущенной головой и полуприкрытыми глазами. Позвонки словно варились на медленном огне неуверенности, а все остальные кости корчились от дичайшего отвращения.

Сегодня был один из таких дней.

Едва дыша, я проснулась в ужасе из-за неизбежно надвигающейся невидимой силы. Остатки кошмара рикошетили от стенок легких, сжимая их до тех пор, пока каждый глоток воздуха не стал неуловимой роскошью. Поначалу я решила, что у меня очередной приступ астмы, но потом поняла, что это всего лишь сон.

Сон, который снился мне постоянно. Я возвращалась на десять лет назад в тот день, когда вдохнула чудовище, чей вкус оказался едким, а плоть душила и царапала горло. Поскольку тогда я была ребенком, можно было бы подумать, что демон маленький — какая-нибудь мелкая сошка с нижних ступеней иерархии. Вроде уборщика. Но я его видела. Видела черные, как беззвездное небо, плечи, которые заслоняли горизонт, и огромную голову наравне с верхушками деревьев. Слово «маленький» явно не подходило для описания.

И теперь благодаря жалкой потребности в отдыхе я вынуждена переживать тот день снова и снова. Ура! Но с другой стороны, я перестала видеть сон, который снился мне с пяти лет. Про ползающих по моим ногам жуков. Жуткое зрелище, честное слово.

Однако, если бы не все эти ужасы, Джаред никогда бы не появился в Райли-Свитч. Пусть мы всего лишь крошечное пятнышко на карте Нью-Мексико, затерянное среди можжевельника и зарослей шалфея, но мы оказались достаточно важны, чтобы к нам явился сам ангел смерти. Наверняка это хоть что-то да значит.

— Кэмерон тоже ведет себя странно, — продолжала Бруклин, имея в виду пятого члена нашего отряда, если считать Джареда.

Я считала. А вот Кэмерона не видела уже пару дней, и это действительно странно.

— Это потому, что он в тебя по уши влюблен, — отозвалась я без задней мысли и тут же внутренне съежилась, увидев, как расширились глаза Глюка.

Тем не менее, он тут же взял себя в руки и отвернулся.

— Ну серьезно, — проговорила ничего не заметившая Брук, — он вечно спрашивает, все ли в порядке со мной, с тобой и с Глюком.

Глюк бросил через плечо сердитый взгляд, но и этого Бруклин не заметила.

— Нам нужно попрактиковаться, — сказала она, доставая из рюкзака пудру с зеркальцем. — Попробовать вызвать видение. Но на этот раз нужно стараться изо всех сил. Хорошенько поднапрячься.

Бруклин передала пудру мне, а Глюк продолжал сверлить ее злым взглядом. Настроение у него явно ухудшилось.

— Серьезно? Прямо здесь?

— Да, прямо здесь. Ей нужно подготовиться.

Вдобавок к остальным прелестным странностям мой очень неуверенный статус пророка означал, что у меня должны быть видения. Вот только видения нормальным явлением не назовешь, а я изо всех сил старалась вернуться хотя бы к намеку на нормальность. Это стало новой целью моей жизни. Вместе с тем, чтобы вырасти на десяток сантиметров и обзавестись грудью. Всем посвященным было известно, что видения прекратились, а не становились день ото дня ярче, забивая мою голову знаниями, которых я не просила. Именно так говорила я сама и отказываться от своих слов не собиралась.