Смерть и деревянные человечки - [11]

МАРКИЗ (меланхолично): Как вам нравится погода, догогая?

МАРКИЗА (громко): Андре! (Маркизу) Что вы сказали?

МАРКИЗ: Я не Андре.

МАРКИЗА (вспыхнув): Я понимаю. Андре! (Из дома выбегает запыхавшийся Андре) Ты где был? Что-нибудь случилось?

АНДРЕ (кланяясь): Простите, мадам, я не сразу понял, где вы. Услышав ваш голос, я побежал в вашу комнату.

МАРКИЗ: В вашу комнату? Этот бездельник заходит в вашу комнату?

МАРКИЗА: Вы недовольны этим?

МАРКИЗ: Напротив, я восхищен. Теперь я понимаю, почему он никогда не бывает возле графа.

МАРКИЗА: Когда вы сами в последний раз заходили в мою комнату? Андре, пожалуйста, принесите мой столик, чашку кофе и письменные принадлежности.

МАРКИЗ: И мне тоже. (Андре убегает)

МАРКИЗА: Зачем вам чернила?

МАРКИЗ: Я буду мокать в них печенье.(Громко) Андре! Печенье!

МАРКИЗА: Вы сошли в ума? Я очень рада.

МАРКИЗ: Я тоже. Вы решили составить мне компанию?

МАРКИЗА: Нет, я просто захотела посидеть с вами. Вы кого-нибудь ждете?

МАРКИЗ: Герцога. Он представил одну еврейскую баронессу принцу Уэльскому и собирается привести ее сюда.

МАРКИЗА: Вы не хотите пускать их в дом? Или наоборот...

МАРКИЗ: Совершенно верно. Как раз наоборот. Я хочу собственноручно открыть дверцу карету, предложить ей руку и препроводить ее в дом самым почетным образом.

МАРКИЗА: Надеюсь, вы не будете настаивать на том, чтобы я ее приняла?

МАРКИЗ: Разумеется, нет. Дама со столь безупречной родословной может иметь дело только с принцами крови.

МАРКИЗА: Если бы я не знала, что вы относитесь ко мне как к собаке, вы немедленно получили бы оплеуху.

МАРКИЗ: Да я их уже считать перестал.

МАРКИЗА: Что вы хотите сказать?

МАРКИЗ: Моя дорогая, неужели вы всерьез считаете себя знатнее этой дамы? МАРКИЗА: Я знаю четыре поколения моих предков. Мой прадед был еще в семьсот шестнадцатом году представлен герцогу Орлеанскому, регенту.

МАРКИЗ: Вы слышали, наверно, что у него были весьма своеобразные вкусы. Впрочем, кто-нибудь из ее предков наверняка беседовал с царем Давидом. Правда, ей неизвестно в точности, как его звали. Но что за беда - четыре поколения предков, моя дорогая, есть у всякого человека, родившегося в относительно мирное время. Всякая родословная начинается с прадеда, то-есть с того, с кем большинству людей не удается познакомиться не только очно, но и по рассказам родителей. Я подозреваю, что эта дама - а она происходит из почтенной еврейской семьи - знает о своих предках гораздо больше вас, поскольку ей или по крайней мере ее родителям нечего было их стыдиться. Однако она не тычет их вам в лицо.

МАРКИЗА: Все равно, я не хочу иметь с ней дело.

МАРКИЗ: Я уже говорил - вы разборчивее, чем принц Уэльский. По-вашему, он тоже недостаточно высокороден? А даже если так? Впрочем, вас никто и не заставляет.

МАРКИЗА: Разве он сейчас здесь?

МАРКИЗ: Почему бы и нет? Он путешествует, стало быть... Андре! Куда ты делся?

МАРКИЗА: Не кричите, пожалуйста.

(Появляется Андре с двумя скамейками, несколькими подушками, двумя чернильницами и прочими заказанными предметами. Вид у него прехитрый. Он едва не роняет их, пытаясь расшаркаться перед маркизом, однако сохраняет равновесие, ставит скамейки на землю, располагает на них все остальное и вопросительно смотрит на маркизу)

МАРКИЗ: Ты можешь идти, голубчик.

МАРКИЗА: Подожди-ка. (Садится и пишет записку) Отнеси это леди Рольтон.

(Андре, кланяясь, удаляется, искоса поглядывая на маркиза)

МАРКИЗ: Бог с ним! (Появляется Мишель. Он подходит к маркизу, целует протянутую ему руку и затем вкладывает в нее записку. Маркиз быстро ее просматривает) Вы представляете, дорогая, вас хочет видеть русский посол. Так и написано. Они, кажется, совсем рехнулись. Как вы думаете, следует отказаться?

МАРКИЗА: Покажите мне записку, маркиз.(Он отдает ей записку, она вяло на нее смотрит) Это по-русски. Я думаю, надо поехать. По-видимому, это тон, предписанный императором, они ведь давно уже научились изящно изъясняться. Я думаю, он собирается нас облагодетельствовать.

МАРКИЗ: Вы правы, дорогая. С тех пор, как русские разместили свои войска в Европе, они совсем потеряли рассудок. Будьте добры, напишите им, что мы едем. Я пока что пойду к себе.

ЯВЛЕНИЕ 15

(Безлюдный двор. Предметы, затребованные сиятельной четой и доставленные с такой поспешностью, лежат на земле. Дует ветер, хлопают ставни, пробегает собака. Она останавливается и начинает нюхать чернильницу, затем бьет ее лапой, переворачивает и в ужасе убегает. Чернила растекаются по сцене, при этом издалека слышны шум ветра и человеческие голоса.)

ЯВЛЕНИЕ 16

(Граф де Панти, виконт де Сен-Ба и граф де Буа-Реми развалились в креслах и курят сигары)

ВИКОНТ: Я никогда не думал, что она на такое способна. Ан нет.

ГРАФ ДЕ ПАНТИ: Ты еще удивляешься! Ах, что за времена! Медеи, Прометеи! Да ведь это только льет воду на ее мельницу! Вы с вашим Байроном совсем не думаете, что сочиняете. Любимое занятие женщин - уязвлять дураков, и поскольку вы строите из себя сверхчеловеков, они уязвляют вас соответствующим образом.

ГРАФ ДЕ БУА-РЕМИ: При чем тут все это? Просто чем привлекательнее женщина и чем выше ее положение в обществе, тем она распутнее.