Смерть героя - [14]

Но только не эти.

"…Фалько был человеком, каких рождается один на миллион…"

"…дай мне уйти, Тигр… Прошу…"

"…раз в сто лет…"

"…нет, не прошу — умоляю тебя…"

"…благородный, добрый, верный, отважный…"

"…дай мне уйти… Я не виновата… Ни в чем…"

"…честный, справедливый…"

"…п-прошу… П-пожалуйста… Услугу… П-прошу…"

"…с огромной, чистой душой…"

"…ты стал кинжалом в его скрюченной подагрической ручке…"

"…если он твой друг — он умрет за тебя…"

"…он отлично платит…"

"…он рядом — и ты чувствуешь, что с тобой ничего не может случиться…"

"…единственная услуга, которую я могу тебе оказать, парень…"

"…ты за ним — как за каменной стеной…"

"…на что поспорим, милая…"

НЕТ!!!..

Задыхаясь от бега и неизбывного, рвущего на части и яростно пожирающего его душу горя, Найз в изнеможении рухнул на землю, не заботясь о том, где он, и не видит ли его кто, уткнулся лицом, мокрым то ли пота, то ли от слез, в горячую сухую траву и застыл.

Фалько, Фалько…

Что ты наделал…

Как ты можешь так жить…

Ты, из всех людей на белом свете!..

Ты!..

И как жить теперь мне?..

Ты для меня был всем… Ты — это я… а я — это ты…

А теперь…

Что же будет теперь со мной?..

Как же я…

А что я скажу дяде Лимбе?!

При этой мысли сердце Найза в ужасе дернулось и пропустило удар.

Подумать только, еще несколько секунд назад он думал, что ничего хуже случиться уже не может!..

Зачем я рассказал ему о своих подозрениях, зачем?!..

Что наделал Я?!..

Как легко представить эту сцену…

Вот он заходит в домишко старика. После яркого летнего утра полумрак в единственной комнатушке кажется почти материальным, непроницаемым, как стена из обсидиана. Но постепенно глаза привыкают. Разбуженный скрипом рассохшихся половиц под ногами, тот открывает глаза, секунду смотрит перед собой, вспоминая события прошлой ночи. Потом осторожно приподнимается на локте, поворачивает худое заросшее лицо к Найзу и, не произнося ни слова, выжидательно смотрит на него, будто от того, что скажет сейчас он, зависят судьбы всего мира.

А он, Найз, широко улыбается и весело выкладывает: "Дядя Лимба, у меня замечательные новости: Фалько выжил, и живет при дворе гельтанского короля. Чем занимается? Сначала он убивал за деньги на арене, а теперь служит наемным убийцей и грабит трупы. Но, что особенно радует, он отнюдь не растерял своего искусства в обращении с оружием: при мне он перерезал горло раненому шестнадцатилетнему парню, умолявшему его о пощаде, и из мести отравил ни в чем не повинную женщину, потому что не успел ее зарезать!".

Что ты наделал, Фалько…

И что наделал я…

* * *

После яркого летнего утра полумрак в единственной комнатушке щелястой развалюшки Лимбы кажется почти материальным, непроницаемым, как стена из обсидиана.

Но постепенно глаза привыкли.

Разбуженный скрипом рассохшихся половиц под ногами, старый оруженосец открыл глаза и секунду смотрел перед собой, вспоминая события прошлой ночи.

Потом он осторожно приподнялся на локте, повернул худое заросшее лицо к остановившемуся посреди комнатки Найзу и, не произнося ни слова, устремил на него умоляющий взгляд, будто от того, что скажет сейчас мальчик, зависели судьбы всего мира.

Найз молчал.

Первым сдался Лимба.

— Ну, что?.. — осипшим от волнения голосом прошептал он. — Ты… был во дворце?

— Да, был, — кивнул Найз.

— И… ты нашел того… со шрамами?.. Это… Фалько?..

— Да. Я нашел его. И — нет, это не Фалько. Фалько погиб смертью героя. Двадцать лет назад.