Смерть - дорогое удовольствие - [29]

Кто-то крикнул: «Хелло, дорогая», и раздался восхищенный свист. Должно быть, это было последнее, что услышала девушка, замертво падая на горячий и пыльный парижский тротуар под деревьями на авеню Фош. Усатая старая карга, несшая два baguettes,[37] подошла, шаркая поношенными домашними тапочками. Она пробилась сквозь толпу зевак и низко склонилась над головой девушки.

– Не беспокойся, дорогая, я медсестра, – прокаркала старуха. – Все твои раны небольшие и поверхностные. – Она покрепче засунула батоны под мышку и подергала за нижнюю часть своего корсета. – Только поверхностные, – снова сказала она, – поэтому не из-за чего суетиться. – И очень медленно повернувшись, побрела по улице, что-то бормоча про себя.

К тому времени, когда я добрался до тела, вокруг девушки было человек десять – двенадцать. Прибыл дворецкий и набросил на нее автомобильный плед. Один из стоящих рядом произнес: «Tant pis»,[38] а другой сказал, что jolie pepee[39] хорошо забаррикадировалась. Его друг засмеялся.

В Париже полиция всегда поблизости, вот и теперь они прибыли быстро. Сине-белый рифленый вагончик высыпал полицейских, как игрок рассыпает веером карты. Еще до того, как вагончик остановился, полицейские уже пробивались через толпу, спрашивая документы, задерживая некоторых, отсылая прочь других. Лакеи завернули тело девушки в плед, подняли обмякший сверток и двинулись к воротам дома.

– Положите ее в фургон, – приказал Дэтт.

– Несите тело в дом, – велел один из полицейских.

Двое мужчин, несших тело, остановились в нерешительности.

– В фургон, – повторил Дэтт.

– У меня есть указания комиссара полиции, – настаивал полицейский. – Мы только что связались с ним по радио. – Он кивнул на фургон.

Дэтт был в ярости. Он ударил полицейского по плечу и, брызгая слюной, свистящим шепотом заорал на него.

– Вы, дурак, разве вы не понимаете, что привлекаете внимание?! Это политическое дело, министр внутренних дел в курсе. Кладите тело в фургон. Радио подтвердит мои указания. – Гнев Дэтта произвел впечатление на полицейского. Дэтт указал на меня. – Вот один из офицеров, работающих с главным инспектором Люазо из Сюртэ. Этого для вас достаточно?

– Очень хорошо, – пожал плечами полицейский. Он кивнул двум своим людям, те затолкали тело в полицейский фургон и закрыли дверь.

– Могут прибыть журналисты, – сказал Дэтт полицейскому. – Оставьте здесь пост из двух человек и убедитесь, что они знают десятую статью.

– Да, – покорно кивнул полицейский.

– Каким путем вы поедете? – спросил я водителя.

– Тело полагается отвезти в судебно-медицинский институт, – ответил он.

– Довезите меня до авеню Мариньи, – попросил я, – мне надо вернуться к себе в офис.

Старший из полицейского наряда был уже так запуган яростными приказаниями Дэтта, что не стал спорить и согласился, чтобы я поехал в фургоне. На углу авеню Мариньи я вышел. Мне требовалась большая порция бренди.

Глава 15

Я ждал, что связной из посольства свяжется со мной в тот же день, но он не появился до следующего утра, а появившись, положил портфель с документами на шкаф и плюхнулся в мое любимое кресло.

Он начал с ответа на вопрос, которого я ему не задавал:

– Это бордель. Он называет его клиникой, но это больше похоже на бордель.

– Спасибо за помощь.

– Не раздражайтесь. Ведь вы бы не хотели, чтобы я вам советовал, что сообщать в ваших отчетах?

– Это правда, – согласился я.

– Конечно, правда. Настоящий бордель, который посещает много народу из посольств. Не только наши люди, но и американцы и другие.

Я сказал:

– Поправьте меня, если я ошибусь. Один из сотрудников нашего посольства получает от Дэтта какие-то гадкие картинки? Или что-то в этом духе?

Курьер уставился на меня.

– Мне не разрешено говорить о таких вещах.

– Не городите чепухи, – сказал я. – Вчера они убили девушку.

– В момент страсти, – пояснил курьер. – Это было частью сексуального акта с отклонениями.

– Меня не интересует, было ли убийство трюком, рассчитанным на публику, – сказал я. – Она мертва, и мне нужно как можно больше информации, чтобы избежать неприятностей. И не ради моей собственной шкуры, я хочу избежать неприятностей для нашего департамента.

Связной ничего не ответил, но, по-моему, готов был уступить.

Я пригрозил:

– Если мне снова придется отправиться в этот дом – и всего лишь затем, чтобы раздобыть несколько фотографий сотрудников посольства, то, если я вернусь, я спущу с вас шкуру.

– Дайте еще немного кофе, – попросил связной, и я понял, что он решил рассказать мне все, что знал.

Я вскипятил чайник и сварил пинту крепкого черного кофе.

– Куан-тьен, – сказал курьер, – мужчина, который заколол девушку, – вы знаете, кто он такой?

– Дэтт сказал, что он мажордом в китайском посольстве.

– Это лишь прикрытие. Его действительно зовут Куан-тьен, но он один из пяти руководителей китайской атомной программы.

– Он чертовски хорошо говорит по-французски.

– Конечно, он говорит хорошо. Он проходил подготовку в лаборатории Кюри здесь, в Париже. Так же, как и его шеф, Цинь Сан Чинг, который возглавляет институт атомной энергии в Пекине.

– Похоже, вы неплохо осведомлены, – сказал я.

– Ровно год назад я занимался анализом данных.