Смерть безбилетнику! - [8]

Режиссёр. Вы как будто о другом говорили..

Рубашка. Пустите меня! Я всё как надо скажу, с подтекстом!

Режиссёр. Не мешайте! (Пальто.) Что же вы замолчали?

Пальто. Милосердие должно быть суровым, а суровость — жестокой! У нас вода текла… вчера, позавчера…

Режиссёр. Что вы несёте? Какая вода, при чём тут вода?

Блондинка. Он бездарен и толст!

Режиссёр. А начинал всё же неплохо…

Блондинка. Он завалит всю съемку!

Режиссёр. Да? Ну ладно, милейший, идите на место. (Смотрит на Кепку.) А если вы?

Блондинка. Очень сильный типаж.

Режиссёр. Да, в нём есть что-то робеспьеровское.

Полная. Скорее уж он на Дантона похож.

Худая. Не, на Демулена.

Полная. На Дантона, на Дантона, на Дантона!

Худая. Брось ты, Петровна. Чистый Демулен!

Полная. Нет, на Дантона! На Дантона!

Режиссёр. Да хватит вам… Демулен, Сен-Жюст… Мешаете! (Кепке.) Значит, вы будете обвинять. Это злостный безбилетник, это исчадие ада! Он должен быть уничтожен, сметён с пухлых щёк вечно юной старушки Земли! Вот ваша цель! Но не наигрывайте! (Шляпе.) И вы — очень внимательно! Ведь Обвинитель — ваш идейный враг, каждое его слово и даже междометие вызывают у вас острое негодование, нравственный понос, духовную рвоту. Вы должны костьми лечь за правду, бороться, бороться за человека, даже если он в принципе убог и ничтожен!

Блондинка. Глядите, а безбилетник-то не шевелится! И глаза закрыты!

Худая. Точно, глаза закрыты! И бледный-то какой!

Пальто. Нельзя было пренебрегать гуманностью, я предупреждал.

Блондинка. Он умер!

Режиссёр. Умер? Зачем же он умер? А как же мой фильм?

Полная. Фильм! У нас народ, суд, общественное мнение… Что же теперь делать?

Рубашка. Ушёл от расправы, собака!

Худая. Сердце, наверное, остановилось, вот и умер.

                Толпа гудит. Возгласы. «Умер!», «Вызовите скорую!», «Давай!».

Оператор. Что вы делаете?

               На него набрасывается Купальник и затаскивает под скамейку.

Пальто. Так мне не надо быть обвинителем? Слава Богу!

Блондинка. Ай, что это? Он оживает!

              Берет шевелится и просыпается.

Берет. Фу… Как? Вла… Дождь?

Полная. Так он не умер? Вот ведь дрянь! Суд идёт, кино снимают — всё из-за него, а он спит!

Худая. Не умер, что ли? А говорили — умер! Значит не умер.

Пальто. Бывает смерть клиническая, а бывает и настоящая.

Пальто. Как же вы могли спать? Я отказываюсь вас обвинять!

Худая. У него, может, и семья есть, а мы его убить хотим.

Полная. Может, всё и обойдётся, народ всё решит, разбёрется по-праведному.

Худая. Это всё контролёр вислоусый! Билет, билет… А что билет-то?

Контролёр. Как велено, так и работаю! Мне чужого не надо, я честный человек. Вот скажут не проверять, так и не буду. Но пока ещё платный проезд никто не отменял, на съезде контролёров говорили, что надо ещё строже, чем раньше!

Пальто. Так не будет суда? Тогда я пойду, меня Франц Лойе ждёт.

Рубашка. Как не будет — будет! Меня не разжалобишь, я его…

                  Набрасывается на Берет, трясет его.

Худая. Глядите, бумажки какие-то! (Рассматривает вытряхнутые из Берета бумажки). Билет! Это — билет!

Контролёр. Где билет?

               Всеобщее недоумение.

В самом деле, билет автобусный… как же так?

Полная. Так он не безбилетник?

Контролёр. Мне чужого не надо… Откуда же у него билет?

Худая. Значит, честный он, с билетом, как все. А мы его судить хотели…

Полная. Что же теперь делать? Кого теперь судить?

Контролёр. У меня глаз-то намётанный! А вдруг это не он? Или он… Вроде бы и не он…

Полная. А берет? А пуговица?

Контролёр. Берет вроде тот, а человек — другой. Или наоборот…

Полная. А пуговица?

Контролёр. Пуговица — его. То есть, может быть, и не его, а того, который в берете…

Полная. Берет — вот он, на нём!

Контролёр. Берет на нём, да, а он вроде бы и не он!

Рубашка. Берет! Пуговица! Надо было сразу его кончать, а теперь попробуй разберись! Либералы!

Контролёр. Я никогда не ошибался, никогда! Эх! Полтора года его искал, всё на карту поставил. Мне начальство сказало — поймаешь его, мы тебя в метро контролёром назначим, новое дело начнёшь, новатором будешь. К зарплате двадцатку обещали прибавить, она не лишняя мне, двадцатка-то! У меня восемнадцать детей, девятнадцатого ждём, врач сказал, что мальчик будет, по науке девятнадцатые всегда мальчиками получаются!

Полная. Высказывайтесь, все высказывайтесь!

Пальто. Так о чём говорить-то! Суда не будет, фильма тоже, я пойду к Францу Лойе.

Шляпа. А меня ждёт жена.

Кепка. Паралакс сознания! Геоно! Воку! Меня никто не ждёт, но я тоже пойду.

Полная. Постойте! Получается, что контролёр оклеветал невинного!

Контролёр. Не мог, не мог я ошибиться!

Полная. Но ведь билет нашёлся!

Контролёр. А если это не тот билет? Надо экспертизу сделать, в центральную лабораторию послать…

Полная. А человек невинный ждать будет?

Худая. Экспертиза! Вот ведь придумал! Теперь за экспертизу спрятаться хочет!

Контролёр. Я потомственный контролёр, я — лауреат, делегат, тройной план даю..

Полная. Вот мы сейчас и разберёмся, что вы за лауреат!

Пальто. Позвольте! Это что же, опять процесс? Только в обратную сторону? Любопытно…

Шляпа. Что касается меня, то я в этой реабилитации участвовать не намерен.

Полная. Как же так? Наш долг разобраться, вынести правильное решение!