Смерть Банни Манро - [32]

Банни замечает, что подростки покинули деревянную скамейку и их место занял толстый мужик в платье в цветочек, который со звериным рычанием отдирает ценник от чего-то, очень похожего на здоровенную орхидею в горшке. Банни успевает рассеянно подумать о том, что хорошо бы Банни-младший запер дверь машины, после чего он оборачивается и стучится в дверь номер 95.

Банни-младший открывает энциклопедию на букве “М” и натыкается на слова “мантис религиоза” — латинское название богомола, крупного насекомого с тщательно закамуфлированным телом, вертлявой головой и большими глазами. Мальчик читает о том, что самка поедает самца во время спаривания, первым делом откусывая ему голову. Банни-младший находит в энциклопедии слово “спаривание”, читает и думает: “Ну надо же…” Он старательно запоминает информацию, складывая в виртуальную коробочку с отделениями разных цветов и отправляя на хранение в четко структурированный банк информации своего сознания. У него в голове есть сотни таких взаимосвязанных коробочек, и любую можно по мере надобности мгновенно вытащить на свет. Вот спросите его про битву за Англию или про жука-точильщика — и он вам тут же про них расскажет. А если вам интересно узнать об Галапагосских островах или о приеме Геймлиха, Банни-младший — как раз тот человек, который вам нужен. У него по этой части просто талант.

Но две вещи беспокоят Банни-младшего, пока он сидит, вмявшись в переднее сиденье автомобиля “пунто”.

Во-первых, когда он пытается представить себе маму, оказывается, что ее образ продолжает размываться. Мальчик помнит, в каком году началось строительство Эйфелевой башни, но вспомнить, как выглядела мама, ему становится все труднее. От этого Банни-младший чувствует себя нехорошо. Он пытается представить вещи, которые они делали вместе, в виде застывших во времени экспонатов — вроде чучел птиц, хранящихся за стеклом в местном всемирно известном музее естественной истории. Он сортирует их у себя в памяти так, будто это восковые фигуры или что-то такое. Но образ мамы все равно расплывается, и когда Банни-младший пытается вспомнить, например, тот день, когда мама раскачивала его на качелях на детской площадке в парке Сент-Энс Уэлл, он видит себя самого, взлетевшего высоко в воздух, и свое лицо, светящееся от смеха, но кто же его раскачивает? Какая-то растворяющаяся в воздухе женщина-призрак, прозрачная, как голограмма. И тогда Банни-младшему кажется, что он навеки завис на этих качелях, высоко в небе, и ему уже никогда отсюда не спуститься, и ни одному человеку до него не дотянуться и не докричаться, и мамы у него больше нет, а когда Банни-младший перестает плакать и вытирать слезы рукавом рубашки, он начинает беспокоиться о второй вещи.

На скамейке, на которой сидели юные преступники, теперь какой-то толстый дядька в платье возится с цветком в горшке. На голове у него лиловый парик. Время от времени дядька смотрит на мальчика и рычит, как настоящий монстр — оборотень, или мутант, или кто-то еще вроде этого. Банни-младшему становится страшно, он потихоньку дотягивается до кнопки замка и запирает машину. Потом он смотрит на дверь подъезда, за которой скрылся отец, и видит, что там, частично скрытая в тени, стоит, повернувшись к нему спиной, женщина со светлыми волосами, одетая в оранжевую ночную рубашку. Банни-младший закрывает лицо руками, и тогда прямо у него перед глазами женщина делает шаг еще глубже в тень и исчезает, или дематериализуется, или распадается на атомы, или чтото еще такое, он никак не может решить, что именно.

Глава 14

— Ну что ж, посмотрим, что тут у нас, — говорит Банни, и напомаженная спираль волос — его очаровательный локон — расслабленно красуется на лбу. — Зоуи, значит, для вас я выписываю восстанавливающий крем для рук, лосьон для рук и тела с эластином, маску с миндалем, медом, молоком и алоэ, маску для волос “Фитоцитрус”, подтягивающий крем “Ре-нутрив” и масло для ванны с марокканской розой, просто превосходное, клиентки очень хвалят…

Банни сидит за круглым столом в чистенькой кухне с тремя женщинами. Всем трем слегка за тридцать. На Зоуи плюшевые тренировочные штаны шоколадного цвета и футболка спортивного центра “Los Angeles Fitness” на Норт-роуд. Она высокого роста, у нее каштановые волосы и карие глаза, а на внутренней стороне запястья вытатуирована маленькая розовая бабочка. “Чума”, — думает Банни, склоняется перед ней и зачитывает вслух пункты заказа. А мимоходом успевает заметить, что маленькие стеклянные снежинки, висящие у нее в ушах, отбрасывают ромбики света на ее нижнюю челюсть, и это не очень-то ее красит.

Аманда, наоборот, невысокая и напоминает Банни Кайли Миноуг, вот только охапка наращенных косичек леденцового цвета делает ее немного похожей на гоблина, а еще у нее гигантская грудь, узкие бедра, и задницы практически нет. На ней такие же шоколадные плюшевые штаны, как на Зоуи, а на коленях сидит младенец, который булькает и показывает пальцем на вещи, которых тут нет, или же на вещи, которые тут есть, но видит их только он один.

Джорджия, хозяйка дома, одета в футболку персикового цвета с изображением чего-то вроде серебристо-металлического гриба. Еще на ней голубые джинсы и джинсовые шлепанцы им в тон, у нее фиолетовые глаза и избыточный вес, и, хотя все женщины здесь имеют благородный, но помятый вид молодых матерей, от Джорджии исходит неясное ощущение опасности — возможно, все дело в том, что время от времени она нервно и звонко хихикает. — Если это мне не поможет, то я уже не знаю, на что надеяться, — говорит Зоуи, кивая на бланк в руках у Банни.