«Смерш» против «Буссарда» - [64]
Рассуждения и прогноз Сергеева, старого вояки, были не лишены основания и вселяли в меня надежду, хотя я не старался раскрываться перед ним, как ставленником Власова и Абвера.
Время шло, наступала весна. Мартовское солнце щедро заливало природу светом и теплом. Бирюзовое небо ласково обнимало все живое. На душе становилось радостнее.
Это ощущал и мой сынок Ваня.
После завтрака мы по привычке вышли погулять за лагерь, ступая по стеклянным ледышкам лужиц весенней воды. Нас ослепляли искристые косые наметы осевшего снега. От набегавшего ветра грациозно кланялись елочки-монашки, одетые в зеленый бархат своих сарафанов. Они тихо роняли алмазные капли растаявшего снега и будто улыбались сквозь слезы. Наслаждаясь этой благодатью, я вдохновенно стал читать стихи:
Выслушав их, Ваня, глядя мне в глаза, попросил почитать еще, и я продолжал уже свое, интимно личное:
Ваня снова посмотрел на меня и проникновенно нежно спросил:
«Извините, это вы вспомнили жену?»
«Да, Ваня, я постоянно вспоминаю, но не жену, а любимую женщину!»
«Почему я это спросил? Я ведь о вас, кроме вашей доброты ко мне, очень мало что знаю…»
Ваня был нрав, и его слова заставили меня рассказать о себе, о своем детстве, родителях, учебе, пребывании на фронтах, о службе в Абвере и, наконец, о встрече и взаимной любви к Наталье Васильевне.
«Она, Ваня, не только умна, добра и красива, — говорил я, — но она из тех сердобольных русских женщин, которые всегда преданны и служат Родине и своему любимому человеку. Она пленила меня — и тело, и душу, перевернула мои убеждения, помогла понять ошибки и встать на правильный путь. В оккупированном Смоленске мы жили как муж и жена — в тайном одиночестве двоих любящих людей. Но в силу сложившихся обстоятельств она должна была уйти к партизанам, а я не смог и остался в Смоленске, но уже другим, обновленным человеком».
Я расчувствовался от своих воспоминаний и невольно закончил рассказ стихами:
Ваня, как мог, утешил, сказав: «Не надо кручиниться, Юрий Васильевич, мы владу с вами и вдвоем все невзгоды одолеем».
Лодзь. Вербовка на заводе «Оскар-дизель»
В конце марта неожиданно приехал Больц. Он был возбужден, лицо его сияло какой-то необычной радостью. Поставив на стол бутылку коньяка и разложив деликатесную снедь, он заговорил: «Я привез не только коньяк, но и хорошие новости. Надо поговорить».
Я отправил Ваню на часик погулять, мы уселись за стол и, выпив по рюмке за встречу, начали беседу.
Лодзь. Вербовка на заводе «Оскар-дизель»
«Твои аргументы об отсрочке операции с подростками подействовали не только на меня, но и на Арнольда, — заговорил Больц, — Когда на другой день он протрезвел и вызвал к себе меня, то в разговоре я сумел его убедить в этом и поехать на доклад к командующему 9-й армии генералу Модели», чтобы изложить ему наши предложения о переносе срока начала операции. О! Модель, он не только хитер, умен, но и талантлив, недаром в Абвере ходят разговоры, что фюрер хочет присвоить ему звание фельдмаршала и поставить его командующим группы армий «Центр» вместо бездарного фельдмаршала Буша. Выслушав наши соображения, Модель, обращаясь к своему начальнику штаба, сказал:
«Ваш приказ о начале операции по диверсиям считаю поспешным! Вы не учли, когда диверсии могут эффективно помочь войскам. Сейчас противник и мы — в обороне, солдаты сидят в блиндажах и окопах, перегруппировка войск по железным дорогам минимальная. В этих условиях диверсии, которые должны не только разрушать паровозы и вагоны, но и устрашать войска, деморализовывать противника, снижать его волю к борьбе, внушать ему страх, не дадут нужного результата. Это будут укусы комара. А вот когда русские начнут наступать — а, по моим расчетам, они начнут в Белоруссии наступать с подсыханием болот и почвы, в конце весны или начале лета, и будут подбрасывать резервы, технику, боеприпасы, — вот тогда и надо проводить массовые диверсии на тыловых железных дорогах. Причем использовать не только подготовленных подростков, но и взрослых агентов.
…Кстати, господин Арнольд, сколько у вас в резерве взрослых агентов на летний период?» — вдруг спросил Модель.
«Всего человек пятьдесят», — ответил Арнольд.
«Мало, очень мало! Надо удвоить. Позаботьтесь о дополнительной подготовке», — приказал Модель.
Затем, обращаясь к своему начальнику штаба, Модель назидательно заметил:
«Решение военачальника в отличие от решения политика или ученого должно быть более взвешенным и предусматривать обоснованную цель, воплощающуюся в реальном результате. Ваш приказ, отданный 209-й абвер-группе «Буссард» не отличается названными критериями. Его надо отменить. А впредь подобные приказы я буду отдавать и подписывать сам».
«Вот, Юра, такой состоялся у нас разговор. И я тебя поздравляю, ты оказался прав и не стал льстить этому лысому полоумку Арнольду.
В сборник вошли документы, воспоминания, дневники, которые ранее не публиковались по идеологическим, этическим и иным соображениям. Ветеран войны генерал КГБ Н. В. Губернаторов знакомит с архивными документами о борьбе военной контрразведки с германским абвером, об особой команде «Гемфурт», состоявшей из мальчишек, подготовленных для диверсий в тылу советских войск. Ни один из них не оказался предателем. О своей фронтовой юности вспоминает дочь полка Любовь Аветисян, в 14 лет ставшая связисткой; офицер В. Г. Пугаев рассказывает, как и за что его лишили звания и наград.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.