СМЕРШ (Год в стане врага) - [31]

Наша колонна нигде не останавливалась. В Праге нас ожидала «крупная работа». Дорог был каждый час, каждая минута.

За Чаславом, мы то и дело встречали препятствия. Колонны немцев, где-то и кем-то остановленные, двигались нам навстречу. Шум, крик, гул моторов, ругань, выстрелы, пыль, пыль во всем мире.

Вперед! Вперед!

— Наздар! На-а-а-зда-а-ар!

— Мать вашу так… с вашим наздаром!

— Уходите в сторону, не то раздавим!

— Was Ist los?

— Съезжай с дороги! Валяй по ржи!

— Назда-а-ар!

— Verfluchte Kommunisten!

— Стой! Держи правее! Там мины!

Смотрите! Власовцы!

— Сволочи!

— Изменники!

— Расстрелять их надо, а они возятся с ними!

— Эй, стой!

— Наш судбекер остановился. Майор Надворный сошел.

— Слушай, фрицы! Вылезай из автомашины.

Из легковой автомашины марки BMW вылезли немецкие офицеры.

— Ты, шофер, оставайся!

— Молодец майор!

Через полчаса у каждого из нас была легковая автомашина. Я ехал с капитаном Шапиро в «Татре». Полковник Козакевич бросил «вилюс» и отобрал у немцев «Опель-адмирал».

— Товарищи! Держитесь вместе!

Каждая минута приносила новые препятствия и новые трудности. Только в 8 часов вечера мы въехали в Прагу.

Трупы, баррикады, отсутствие света, торопливые пешеходы, солдаты, офицеры, «наздар».

— На-а-азда-а-ар!

В отеле «Алкрон» кипела жизнь. Не удивительно — штаб повстанцев.

Я с майором Поповым и майором Гречиным зашел в «Алкрон». Остальные смершевцы ждали на улице. Ковры, люстры, лакеи во фраках, американские солдаты, чешские генералы…

— Где штаб?

— Портье проводил нас.

— Нам нужны квартиры для ста офицеров.

— Для какой части? — спросил чешский штабс-капитан.

— Это не ваше дело.

Чех нахмурил брови, но приказал барышне-секретарше выписать нам ордер на квартиры в отеле «Централь». Барышня украдкой смотрела на нас и покачивала головой. Еще бы! Мы были похожи на кого угодно, только не на людей. На лицах пыль, смешанная с потом. В волосах пыль, везде пыль, грязь.

Смотри, какие надменные хари у янки!

— Капиталисты…

Через десять минут мы были в отеле «Централь» возле «Прашной браны».

Лысый метр-д'отель начал было записывать наши фамилии, но майор Попов прикрикнул на него, и старик решил предоставить нам полную свободу действий.

— Это кто такой? — спросил я капитана Шибайлова.

— Это барон Вергштейн.

— Глупости. Мне знакомо его лицо.

Капитан улыбнулся.

— Вполне возможно. Это Ворон, украинский сепаратист. Он приехал с нами как опознаватель.

Вот она, настоящая измена.

Припоминаю, Ворон играл значительную роль во время республики Волошина. Теперь же он барон Бергштейн. Он вместе с смершевцами будет ловить «братiв»-украинцев. Он будет смотреть в глаза Волошину и говорит: «Вы, Волошин, президент Закарпатской Украины. Я вас знаю. А вы…».

На этот раз «уновцы» сильно подкачали.

Осмотрев свою комнату, я спустился вниз.

В столовой было пусто. Кельнер подошел ко мне. Сплошное внимание и преданность.

— Слушай сюда, пан… Глупости — Я заговорил дальше по-чешски. Кельнер удивился.

— Вы чех?

— Нет, я русский. У меня к вам просьба.

— Слушаю.

— Вот вам этот конверт — я говорил с расстановкой, стараясь вложить в свои слова как можно больше твердости по этому адресу разыщите этого господина…

Кельнер внимательно слушал.

— Передайте ему это письмо. Но только ему лично в руки. Если его не будет дома, расспросите у соседей, где он. Никому ни слова, ни о письме, ни о поручении… Если вы хоть одним словом обмолвитесь, я расстреляю вас. Если же его не будет дома, возвращайтесь немедленно ко мне. Я буду ждать. Еще одно. Если бы на квартире оказались военные, не попадайтесь им в руки. Вот вам… Буду ждать. Помните, в случае чего — расстреляю.

Кельнер принял конверт и деньги. Немного побледнел, но обещал все в точности выполнить.

Час напряженного ожидания… Уже мог бы возвратиться. Это не так далеко отсюда. Что если квартира занята чекистами и кельнер арестован?

Еще десять минут. Кельнера нет… Еще пять минут…

Что за чертовщина? Я не могу никуда идти. Это может быть подозрительно. В дверь постучали.

— Да.

Я обрадовался — это был кельнер.

— Господин убежал четыре дня тому назад к американцам.

— Кто сказал?

— Соседи.

— Ладно! Можете идти! Никому ни слова, не то — пуля в лоб…

Кельнер ушел.

Отель оказался благоустроенным. Ванная комната, теплая вода. Великолепно.

Я выкупался и лег спать. Усталость взяла свое, и я быстро уснул.

В 6 часов утра часовые разбудили меня.

— Торопитесь. Майор Попов уже оделся.

— Ладно.

Во время завтрака кельнер рассказывал нам самым добродушным образом:

— Прагу, фактически, спасли власовцы. Если бы не они, эсэсовцы уничтожили бы все…

Смершевцы слушали внимательно. Майор Гречин попросил меня перевести слова кельнера.

— Смотри, как оно удачно выходит. Власов — спаситель Праги. Нет, брат, шутишь… Передайте ему, что это неправда. Прагу спасли танкисты Рыбалко.

Я перевел кельнеру слова майора.

— Пусть будет так — согласился благоразумный кельнер.

Мне, вообще, и раньше нравились пражские кельнеры. Правда, они большие плуты, но деловитости в них было всегда с излишком.

— Поехали.

Майор Попов взял с собой четырех бойцов, и судбекер тронулся. Моджаны. Там украинская гимназия, центр украинских сепаратистов.

Аресты…