Смердячок, Попка Дурак и другие - [4]

Ельцин был на тырбанке по-шахски щедр, разделив меж немногими то, чего лишил всех остальных. Именно поэтому тырбанка объявлена умными людьми не только необходимым, но в высшей степени прогрессивным делом. Она не вызвала массового ропота, слитного грозного крика о несправедливости. Население, пусть даже и не зная об истоке, почувствовало его родную прелесть.

Жаль, мировые аналитики не проведали о тайне уральских и сибирских мужичков. Сколько было бы написано о традиции, по праву заявившей о себе, о верности Ельцина глубинному народному духу…

Тырбанка тешила в Ельцине самосознание царя, он любил повторять, видимо, подсказанное кем-то из окружения: «Я царь или не царь?» Ельцин был уверен, что это слова Бориса Годунова, тогда как их произносит царь Фёдор Иоаннович. Русский президент, его свита отменно демонстрировали знание Пушкина и А.К.Толстого.

Но не стоит придираться и мелочиться, ибо самого Ельцина мелочность не отличала. Он не зажимал рты, не требовал «тащить и не пущать», он позволял публично подшучивать над собой. Это был хват с интересностью — субъект из тех, кто, напав на девушку и неся её к копне, с улыбкой позволяет ей колотить себя кулачками по спине и вырываться.

Провидение не дало ему поцарствовать вволю. Лишившись здоровья, он увязал в критической ситуации: неотвратимо близился миг потери власти. Во всей ясности подступало неизбежное: судебный процесс, утрата приобретённого. Тесно связанные с Ельциным люди, весьма при нём разбогатевшие, тоже оказывались на краю. Неудивительно, что был выбран ход: найти президенту преемника, который обеспечит неприкосновенность заинтересованных лиц.

Так-то оно так, и кто же не поклянётся, что сделает это? Но вообразимо ли, чтобы люди практичные, знающие кое-чему цену, положились на клятву в таком деле? В одном советском фильме мастерски сыгранный персонаж говорит другому персонажу: «Вот поверю я тебе и буду последний я дурак!»

От кандидата в преемники требовался заклад, о чём я уже писал. Он должен был заложить себя с потрохами, повязать себя кровью. Тут кстати вспомнить ещё один советский сериал, чей герой подкупал зрителей фразочкой: «И никуда ты, милок, не денешься!»

Кандидат взял на себя организацию взрывов домов в Москве и Волгодонске и предоставил неопровержимые улики в руки диктующих условия.

Получив власть, преемник первым же указом оградил от тревог ушедшего на покой Ельцина. Договор отмерял Путину, оставляя нетронутой Конституцию, два президентских срока. Затем власть должно было перенять лицо из окружения Ельцина. В ту пору, на рубеже 1999–2000 годов, для этого лица было бы рискованно, из-за его известной близости к Ельцину, попытаться самому стать президентом. Другое дело — восемь лет спустя.

К исходу периода, словно следуя логике договора, окончился земной путь первого президента России, повелевая прошлое оставить прошлому. Путин пристально глядел в будущее и не собирался продешевить, имея неширокий выбор вариантов. Угадать его желание было немудрено, угодливые мудрецы выдвигали предложение — идя навстречу народным чаяниям, подправить Конституцию и остаться на третий, на последующие сроки.

Мудрецы не знали об уликах. Люди же, которые ими располагают, хотели, чтобы раб распрощался с галерой, коли вспомнить сравнение, каковое применил к себе Путин. Договор предписывал рабу освободиться, а он этого (не естественно ли?) не хотел и не хочет. Он аккуратно повторял, что по истечении второго срока уйдёт: успокаивал противника. И готовился удерживать власть, ссоря страну с Западом, где только и могут заиграть улики. В этом случае населению прокричат об очередной антироссийской кампании, которая злобностью и бесстыжестью-де превосходит всё, что было. Большинство, бесспорно, возжаждет поверить и поверит.

Каковы бы ни были улики, восстание не поднимется. Казалось бы, надо прямо двинуться к цели — презрев угрозу, пойти на изменение Конституции и взять себе новый президентский срок. Путин нервничал — обнажался по пояс, по-киношному пытаясь показать самоуверенность и кураж, собрал молодёжную массовку, демонстрируя противнику свою популярность.

Однако прямо попрать договор национальный лидер не рискнул. Он выбрал комбинацию, которая мешает противнику начать атаку. Условие формально соблюдено — Путин ушёл с поста президента. Комбинация, однако, открыла его страсть к власти, страсть, от которой он открещивался так, что убедил многие умы, будто вожделеет покоя и удовольствий частной жизни. Теперь в это верят мало и упираются в вопрос: зачем понадобилась комбинация? Путин благоговеет перед Конституцией? Боится осуждающего мнения Запада?

Человека гнали, когда он, по его словам, ещё кисель не доел. Теперь можно доедать и доедать. Если улики всё-таки будут пущены в ход, они никак не заденут президента Медведева, а он, используя полноту власти, сделает всё, что потребует сделать для своей защиты премьер. Августовское вторжение в Грузию и вовсе уж крепко привязало Медведева к Путину. Президент глубоко увяз, отметившись, в частности, историческими заявлениями о несусветных злодействах, якобы учинённых грузинскими военными.