Смерч - [28]
Денис был задет за живое. Как это так?! Все-таки без пяти минут офицеры. Курсанты в душе гордились своей подготовкой и, чего греха таить, иногда козыряли ею перед ветеранами дивизии.
В самый разгар занятий из-за угла двухэтажной школы на плац (бывшую школьную спортплощадку) выкатил «виллис», окутанный клубами пыли. Старшина Буровко каким-то всполошенным голосом гаркнул:
— Смир-рна!
— А-атставить! — Из машины выскочил молодой, чубатый, тонкий и чумазый полковник в кожаных, почти до локтей, перчатках. На пропыленном кителе его сияла Золотая Звезда Героя.
Это и был командир дивизии Иван Николаевич Коваль.
Он решительно подошел к Вадиму Зеленкову, готовившемуся нанести очередной удар в чучело, и выхватил из его рук винтовку.
— Кто вас учил так вежливо колоть? Где ваша злость? Перед вами фашист, детоубийца. А вы его пощадить норовите! Вот как надо колоть! Раз! Раз! Гах! — и полковник в считанные секунды пронзил штыком одного за другим два чучела и нанес молниеносный удар прикладом по третьему.
— Понял? — строго и одновременно весело спросил он Вадима.
Тот, ошеломленный огненной стремительностью комдива, вопреки уставу развел руками.
— Никак нет, товарищ гвардии полковник. Никогда так не научусь! Это же… невозможно так!
Взрывом хохота рота вспугнула с ближней ветлы стаю грачей.
— Отставить смех! — сердито произнес командир дивизии и опять обратился к Вадиму: — А если твой живот проткнет фашист, кому от этого польза?!
— Да я его… я руками его задушу! — Вадим грозно сверкнул глазами и рывком выбросил перед собой сильные кулаки.
Комдив внимательно посмотрел на них.
— А что? — Он обернулся к сопровождавшему его подполковнику. — И задушит. — Усмехнувшись, Коваль бросил Вадиму винтовку, тот ловко поймал ее на лету.
На прощание командир дивизии приказал:
— Штыковой бой отработать. Проверю лично.
Не таким представлял себе Денис героя Хасана Ивана Николаевича Коваля. Он виделся ему великаном — пудовые кулаки, косая сажень в плечах, а оказался обыкновенным человеком. Правда, штыком полковник Коваль работал на зависть умело.
И сколько же усилий пришлось приложить, чтобы не осрамиться перед командиром дивизии и чтобы не пропал даром этот неожиданно преподанный им урок!
А комдив не забыл о случае с Вадимом.
В день смотра он прибыл в роту.
Августовское солнце палило нещадно. Листья деревьев напоминали обвисшие уши новодольских дворняжек. Пыль, поднятая скатами автомашин, не оседала, а почти неподвижно висела в воздухе. Казалось, что эти пыльные клубы делали специально, чтобы прикрываться ими от вражеских налетов.
Проверку по штыковому бою Коваль проводил придирчиво, с пристрастием и не мог не увидеть, что пролитый солдатский пот не пропал даром.
Часа через два он, довольный, подвел итог.
— Вижу, потрудились. — Глазами отыскал в строю Вадима. — Овладел, овладел штыком, гвардеец. Теперь не уронишь в бою славу русского штыка?
Потное лицо Вадима просияло. Весело ответил:
— Так точно, товарищ гвардии полковник.
После смотра каждодневная боевая учеба продолжалась. Временами казалось, что ни в каком бою немыслимо такое напряжение физических и душевных сил.
— Тяжело в учении — легко в бою, — подбадривали командиры солдат неизменной суворовской поговоркой.
Пошел второй месяц, как училище влилось в гвардейскую дивизию. Кончился август, наступил сентябрь. Позади осталось невиданное сражение на Курской дуге. Войска наши подошли к Харькову. А дивизия все еще находилась в тылу. Гвардейцев усиленно готовили к каким-то ответственным операциям.
Август и сентябрь выдались палящими, знойными, — без соленых разводов на спине не увидишь ни одной гимнастерки. И в поле и на плацу солдаты задыхались от духоты и пыли. На каждом шагу бросались в глаза следы недавних бомбардировок. Всюду громоздились пустые коробки зданий с выбитыми оконными рамами. От воронок земля казалась рябой.
Однажды роты подняли задолго до рассвета. Все еще с вечера знали, что предстоят учения на тему: отражение танковой атаки противника.
К восходу солнца на окраине станционного поселка были вырыты траншеи, окопы, ходы сообщения.
Командир роты старший лейтенант Гостев, поглядывая на выплывавший из-за горизонта кроваво-красный диск солнца, вводил командиров взводов в обстановку:
— Неприятель бросил в атаку десять танков. Оборону держит рота с приданным ей минометным взводом. Запас мин у минометчиков кончился. В стрелковых взводах есть противотанковые гранаты. Действуйте!
Командиры первого и второго взводов младшие лейтенанты Козлов, Соснин и командир третьего взвода старший сержант Старостин вернулись к своим подразделениям.
Козлов, коротко и четко объяснив ситуацию, обвел подчиненных взглядом:
— Зеленков! Вы — командир взвода. Ваше решение? В вашем распоряжении сорок секунд.
Размышлял Вадим одно мгновение и сказал уверенно:
— В глубоком окопе танк бойцу не страшен. Надо подпустить танки на близкое расстояние и забросать гранатами.
Козлов, воспользовавшись паузой, усложнил задачу:
— А если танки прорвутся к траншеям, начнут утюжить окопы и зароют вас в землю?..
Денис придирчиво осмотрел свою ячейку, подумал:
«Не зароют, кишка тонка. Не рискнет же танкист завалиться в траншею одной гусеницей? Может опрокинуться».
В своем романе Алексей Першин обращается к истокам тех глубинных революционных преобразований советского общества, которые позволили рабочему пареньку Борису Дроздову, приехавшему в начале 30-х годов из далекой провинции в столицу, стать крупным ученым-экономистом. На фоне острой социальной борьбы показана трудная любовь Бориса и Жени Пуховой. Сюжетные линии героев, переплетаясь в сталкиваясь, создают напряженные ситуации и вместе о тем правдиво отражают жизнь страны в 30—50-е годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».