Смерч - [20]
Прозвенел звонок. В класс повалили ребята, захлопали парты. Рядом с Денисом сел Вадим. Подал руку.
— Здорово, скиталец. Слышал от твоей матери, что ты в Москву укатил. Добрался?
— Ага.
— А Капитоша-то — вот хохмач… Трепанул, будто ты сказал ему, что был на фронте и полсотни немцев уничтожил.
— Это он говорил, а я только подтверждал. А насчет полсотни — врет. Около двух десятков из «Дегтярева» скосил, это точно.
Вадим посмотрел на друга широко раскрытыми от изумления глазами.
— Ты что? Всерьез?
— Конечно.
— А я-то считал — Капитоша придумал. У тебя не жар? — Вадим приложил ладонь ко лбу Дениса, тот в сердцах отбросил его руку и отвернулся.
— Слушай, — уловил он над ухом шепот Вадима, — ты правда не разыгрываешь?
— Иди ты, — огрызнулся Денис. — Не веришь — твое дело.
— Нет, почему не верю… Только уж очень… необыкновенно… Как в кино. Расскажи хоть подробности. Как и что?..
В класс вошел преподаватель физики, высокий старик с совершенно голым глянцевито сияющим черепом. Следом проскользнул Ленька — он почему-то всегда опаздывал — и занял свое место впереди Дениса и Вадима.
Все встали. Дежурный по классу отдал рапорт. Начался урок.
Когда на перемене они уединились в укромном уголке сада и Денис рассказал Вадиму в подробностях обо всем, что с ним произошло, тот помрачнел.
— Ты чего? — не понял Денис.
— Жаль, что я с тобой не поехал. Завидую.
— Не жалей. Вдвоем до Москвы бы нам не добраться. Мне повезло — знакомого проводника встретил.
— И все-таки, Денис, мы с Ленькой ошиблись. Ты доказал: при желании человек может совершить непосильное. Вот так и надо жить — добиваясь, казалось бы, невозможного.
— Правильно. Жить и бороться с врагом. Родина этого стоит.
— Хорошо сказал: Родина этого стоит. Пусть так и будет.
— Пусть.
Наступило молчание. Денис видел: от волнения Вадим не может говорить. С удивлением заметил он, что глаза друга повлажнели.
— Помнишь, — сказал Вадим после продолжительной паузы, — как в субботу накануне войны мы устроили потасовку с Казаченко? Неделю назад ушел в армию.
— Да, зря мы тогда затеяли эту драку.
— Силу не знали куда девать.
— Зато теперь-то знаем.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Стоял конец сентября 1942 года.
По призыву райкома комсомола новодольская молодежь, в том числе и старшеклассники железнодорожной школы, вышла на колхозные поля убирать картофель. Целыми днями с серого осеннего неба сеялся мелкий, нудный, как зубная боль, дождик. Картофель выбирали из грязи, грязь пудами навивалась на сапоги, каждый шаг требовал усилий, будто к ногам привязали гири. Работали большей частью молча, без шуток и смеха — быстро уставали. Погода тоже не способствовала хорошему настроению. Не радовали и вести с фронта. Красная Армия, нанесшая гитлеровцам прошлой зимой поражение под Москвой, опять отступала. Прорвав наш фронт на юге, фашисты дошли до Сталинграда и Главного Кавказского хребта. Они захватили пространство лишь не намного меньшее, чем в первое лето войны.
Денис, Вадим и Ленька недоумевали: откуда у немцев берется столько сил? И почему наша армия все еще не может на равных противостоять врагу? Однажды обратились с этим вопросом к Ивану Ивановичу. Хмурясь, то ли оттого, что вопрос показался неуместным, то ли оттого, что не мог на него ответить со всею определенностью, он сказал:
— На войне случаются временные удачи и неудачи. Но историческая и военная закономерность такова, что гитлеровцы с каждым месяцем становятся слабее, — заметьте, они уже не могут наступать по всему фронту, как в прошлом году, — а мы сильнее. Партия, народ делают для этого все возможное. И невозможное тоже. Так что запомните: недалек тот день, когда Красная Армия погонит фашистов с нашей земли. И тогда уж нас не остановить. Думаю, что в этом освободительном походе и вам доведется участвовать.
Все было правильно, но малоутешительно. Гитлеровцы с неслыханным ожесточением штурмовали Сталинград и кавказские перевалы. Они стремились перерезать главную водную дорогу России — Волгу, захватить Баку — лишить Советский Союз нефти.
Утешало друзей одно обстоятельство: скоро их призовут в армию.
Денису, Вадиму и Леньке бригадир выделил большой участок поля, краем выходивший к проселку. Они обязались собрать с него картошку за неделю. Поэтому работали с рассвета дотемна. Чтобы не делать пятикилометровых концов до поселка, ночевали вместе в ближайшей деревне на сеновале.
В предпоследний день сентября, перед обедом, с проселка донеслось тарахтенье колес. Сквозь мелкую сетку дождя увидели семенящую рысцою лошадь, запряженную в легкую двуколку. Поравнявшись с их участком, подвода остановилась, с двуколки спрыгнул мужчина в ватнике и направился к ним.
— Это что за персона к нам пожаловала? — сузил Ленька насмешливые глаза.
Когда мужчина подошел поближе, узнали старика Круглова, бессменного курьера поселкового Совета.
— Зачем мы ему понадобились? — непонимающе оглянулся на друзей Ленька.
— Все, Капитоша, наша очередь подошла, — как-то вдруг просветленно сказал Вадим и отбросил лопату.
Круглов остановился шагах в пяти.
— Здорово, молодняк! Бог в помощь!
— А мы безбожники! — не замедлил отозваться Ленька.
