Смерч над Багдадом - [118]
— Мегги, — донесся до нее голос Мойлана.
— Да?
Он с удовольствием отметил ее спокойное послушание. Совсем как раньше, когда он был Фокусником, а она — его доверенным лицом и игрушкой по ночам.
— Как продвигается подготовка Софии? Она уже сможет сойти за медсестру?
Мегги кивнула, все еще плохо понимая, пытаясь сосредоточиться.
— Я показала ей все, что могла, но надо практиковаться с инструментами, с уколами, кислородными подушками…
— Это можно устроить, — сказала София. Она провела несколько вечеров в компании отдыхающего после смены греческого персонала базы в Сауда-бей, и один из санитаров проникся к ней симпатией.
Мойлан был доволен, все детали операции укладывались на свои места. О’Хейр и Салливен почти закончили мастерить из пустых газовых баллонов шестизарядный гранатомет. Скоро его можно грузить в фургон, который они с Корриганом угнали. Уже выбрано подходящее для испытаний место на далеком горном перевале с таким же, как на американской базе, ландшафтом.
— Когда все это кончится, Кон? — спросила Мегги.
Ирландец бросил отсутствующий взгляд на О’Хейра, который поймал наконец «Голос Америки», и ответил:
— Корабль должен прийти через десять дней. Если испытания пройдут удачно, к этому времени мы будем готовы.
— А потом я смогу вернуться?
— Да, а потом ты сможешь вернуться. — На его губах промелькнула улыбка. — Если ты все еще думаешь, что тебе есть к чему возвращаться.
Шесть ночей не прекращались бомбежки Багдада.
Здания государственных учреждений были разрушены с поразительной точностью, и пустоты зияли, как выбитые зубы, среди почти неповрежденных окружающих построек. Город превращался в призрак. Мосты через Тигр разбомбили вместе с радиотелевизионными башнями и нефтехранилищами. Оставались открытыми несколько магазинов, которые торговали продуктами по запредельным ценам, но некому было выстраиваться в очереди с карточками на хлеб и бензин.
Не стало воды и света, на улицах появились кучи нечистот. Прервалась телефонная связь с внешним миром.
Проведя еще одну ночь в бомбоубежище отеля «Аль-Рашид», Дэвид Картер перед встречей со своим иорданцем умылся водой из плавательного бассейна. Посланник ждал его в застекленном вестибюле, погруженный в горячий спор с каким-то иракским чиновником.
— В чем дело?
— Они настаивают на нашем отъезде.
Картер не удивился — настали тяжелые времена. «Аль-Рашид» походил на разграбленный вандалами мавзолей. Журналистов эвакуировали в выходные дни, за исключением бригады Си-эн-эн и одного испанского корреспондента. Большинство делегатов Исламской конференции, оказавшись в ловушке в закрытом с началом воздушных налетов аэропорту, уже уехали наземным транспортом в Иорданию.
— Когда отправляться?
Новостей от торговца коврами еще не было.
— Мы должны исчезнуть сегодня же утром, до одиннадцати. Подозревают, что среди делегатов конференции затесались саботажники. — Иорданец не мог удержаться от улыбки. — Наверное, нашли радиомаяки, расставленные в стратегически важных точках по всему городу.
Прежде чем Картер успел ответить, он заметил в нескольких шагах меланхолически разглядывающего их мальчишку в грязных лохмотьях.
— Мистер Дэвид?
— Да.
— Ваш друг просит передать, что будет рад встретиться с вами в парке через дорогу.
— Когда?
— Сейчас, пожалуйста. Всего хорошего. — И с этими словами он ушмыгнул под строгим взглядом иракского охранника.
Спустя несколько минут Картер перешел через дорогу к зоопарку «Заура» и отыскал торговца коврами, который праздно сидел на скамейке, разглядывая кучку ополченцев, возившихся с многозарядным орудием, громоздившимся рядом с пикапом «ниссан».
— Что нового? — спросил Картер, усаживаясь на другом конце скамьи.
Не глядя на англичанина, торговец заговорил, едва шевеля губами:
— Есть у меня племянник, который неделю назад конвоировал американца от иорданской границы. Он разделяет мои взгляды на нашего обожаемого президента. Он говорит, что американца забрали в секретный центр, построенный во время войны с Ираном. — И торговец подробно разъяснил, где находится бункер.
— А ваш племянник не знает, сколько его еще там продержат?
— Нет, но идут разговоры, что его берегут для торговли по окончании войны. — И мрачно прибавил: — Если Ираку еще будет о чем торговаться.
— Он в порядке? Может передвигаться?
— Его пытают, но он жив. За ним смотрит врач. Мой племянник таскает ему сигареты и пироги, хотя это очень опасно, ибо запрещено.
— Передайте племяннику, что союзники не забудут его доброты.
— Что еще передать?
Картер минуту подумал.
— Скажите американцу, что по нему страшно скучают в Англии члены спортивного клуба. И очень о нем беспокоятся.
— Я попрошу своего родственника. А теперь мне надо идти.
— Очень вам благодарен.
Старик встал, отряхнул грязь со своего дишдаша.
— С меня будет вполне достаточно, если вы пообещаете, что наш обожаемый президент не выйдет живым из этой войны. Это единственная причина, по которой я вам помогаю. Вчера я узнал, что мой сын погиб на юге Ирака. Саддам Хусейн должен расплатиться за это.
— Мне очень жаль…
Не сказав больше ни слова, торговец коврами побрел к старому городу.
Вернувшись в «Аль-Рашид» в праздничном настроении, Картер узнал, что его иорданскому клиенту удалось умолить шофера такси довезти их до границы за три тысячи долларов. Цены взлетели из-за того, что несколько гражданских конвоев пострадали от союзной авиации.
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
В Лос-Анджелесе под Рождество убит священник. Обстоятельства убийства таковы, что можно предположить ритуальный характер мерзкого святотатства. Однако за этим последовала смерть молодой женщины, от подробностей которой и у опытных полицейских кровь застыла в жилах. Это позволило Робу Хантеру на миг почувствовать всю безграничную жестокость того, кто вызвал его на поединок. Столкнувшись лицом к лицу с абсолютным злом, не ведающим ни жалости, ни сострадания, Хантер понимает, что призван любой ценой остановить его…
Профессор Леонард, преподаватель истории искусства Кембриджского университета, оказал большое доверие своему студенту Адаму Стрикленду и предложил ему в качестве темы для курсовой работы исследование сада старинной виллы в Тоскане, чуть южнее Флоренции. Поначалу сад не вызывал у Адама особого интереса, но позже, когда в расположении и позах античных скульптур проявился некий сюжет, Адам понял, что сад заключает в себе послание. Вилла, в которой всегда была заперта дверь на третий этаж, и сад хранили тайны семьи Доччи.
В Кейптауне исчезла американская студентка. Опасаясь международных осложнений, высшие полицейские чины поручают расследование талантливому детективу Бенни Грисселу. У Гриссела лишь тринадцать часов, чтобы размотать клубок улик и версий, спасти девушку и раскрыть заговор, который угрожает всей стране.
Донато Карризи — юрист-криминолог, специалист в области человеческого поведения. Его дебютный роман рассказывает об уникальном психологическом феномене «подсказчика», человека-вируса, манипулирующего сознанием и управляющего поведением людей.Похищения шести девочек взбудоражили горожан и потребовали высочайшего мастерства от агентов специальной группы по расследованию особо тяжких преступлений под руководством Горана Гавилы. Но каждый раз, когда следствие приближается к разгадке, вступает в действие некий зловещий план и вскрываются подробности другого, еще более запутанного преступления…