Утром все поехали в аэропорт, загрузились в самолет, вылетающий в Нью-Йорк. Помнится, я еще смотрела на других пассажиров, с которыми за три недели обменялась максимум пятью словами. Среди них были пары, с которыми мы могли найти куда больше общего, чем с Даттнерами. Оставалось лишь гадать, менялся ли кто партнерами, как и мы. В аэропорту Кеннеди мы попрощались, два часа спустя мы приземлились в Логане, еще через час прибыли домой.
Я вспомнила об этом аккурат на прошлой неделе. Эндрю вместе с Полом Уэллсом и еще двумя парнями брали банк в Скоки, штат Иллинойс. Один из кассиров успел подать сигнал тревоги, и полиция прибыла, когда они выходили из банка. Завязалась перестрелка. Пола Уэллса задела пуля. Как и одного из полицейских. Второго копа убили. Эндрю не сомневался, что уложил копа не он. Он выстрелил пару раз, но полагал, что его пули пролетели мимо.
А когда он приехал домой, мы подумали о Гарри Даттнере. Не потому, что оклахомский полицейский мог оказаться в Скоки, штат Иллинойс. Но вот полицейский из Скоки мог путешествовать по Европе вместе с нами. И именно его мог застрелить Эндрю, или он – Эндрю.
Не знаю, может я очень уж путано все объясняю. Просто в такое трудно поверить. Что я спала с полисменом, а Эндрю – с женой полисмена. Не следовало нам с ними сближаться. Приходится напоминать себе, чем я постоянно и занимаюсь, что случилось это по другую сторону океана. В Европе, с четырьмя совсем другими людьми. Мы не были самими собой, точно так же, как и Гарри со Сью. Случилось это, сами видите, в другой вселенной, так что можно считать, что ничего и не было.
