Смех баньши - [14]

Это подействовало быстро. Вырваться из режущей петли я не мог. Легкие охватило пламя, кровь загрохотала в ушах, угрожая разнести череп, а проволока медленно, но верно отпиливала мне голову. Теряя сознание, я начал падать, когда услышал легкие хлопки и следующие за ними стоны и ругательства. В тот же миг ослабла и проволочная петля. Меня уронили на пол. Я судорожно вздохнул и тут же пожалел об этом, мучительно поперхнувшись воздухом, будто полным битого стекла.

— Прекратите, — голос Снежной Королевы почти звенел от ледяного гнева. В руке она сжимала изящный электрический пистолет, а смущенные головорезы потирали ушибленные разрядами места. — Чертовы болваны.

С кряхтением и стоном, еле двигаясь, очнулся и сел Салех. Поднес руку к лицу, вздрогнул и уставился на испачканные кровью пальцы. Нарастая, из его груди вырвался рев:

— Я убью этого ублюдка!.. — он было рванулся вперед, но Сцилла навела на него пистолет.

— Остынь, — приказала она. — А то и впрямь это сделаешь. А нам он нужен живым. И желательно, с целыми голосовыми связками. Какой недоумок догадался душить его проволокой?

Вопрос был риторический. Недоумок сидел на полу и хлопал глазами, все еще держа проволоку.

— Если вы ему что-то повредили, это будет отмечено в рапорте. Мало того, что первый умудрился выброситься из открытого лифта, и сломать себе шею?

Выбросился из открытого лифта? Хорош ледник… Хотя мне и так было плохо, при этом подтверждении озноб почему-то пробил меня сильнее.

Салех выпустил задержанный в легких воздух и хмыкнул.

— Ты права. Как всегда. Что ж, мы свое дело сделали — забирай его. Это и впрямь будет похуже, чем просто сдохнуть. — Он поднялся и, махнув рукой, потащился к выходу из отсека, все еще тряся головой. Его банда, ворча, потянулась за ним.

— Загляни к врачу, — посоветовала Сцилла. — Может остаться шрам.

Салех бросил на меня прощальный убийственный взгляд и с издевкой ухмыльнулся:

— И что ему сказать? Что морская свинка укусила?

Они ушли. Остались лишь четверо и сама Сцилла. В отличие от изображавших пиратов людей Салеха, они носили серебристо-зеленую униформу с эмблемой «черная маска», не скрывая своей служебной принадлежности.

Сцилла окинула меня оценивающим взглядом и решила, что временно я совершенно безопасен.

— Ваши суицидальные наклонности ни к чему не приведут, капитан, — мягко сказала она, признанная Салехом более жутким монстром, чем он сам. — Лучше держите себя в руках. Вы со мной согласны?

Вздохнув, я слабо кивнул, даже не пытаясь подняться. Чувствовал я себя отвратительно. Горло отчаянно саднило, голова кружилась, и трудно было решить, что еще во мне осталось целого. Пока дерешься, адреналин заглушает все, зато потом… Рук я не ощущал совсем и старался об этом не думать. Пользуясь тугими браслетами как колотушкой, я здорово разбил себе запястья, они онемели и опухли. Сцилла сразу обратила на это внимание, приказав первым делом перестегнуть стальные кольца посвободнее, а сама быстро обработала ссадину на горле чем-то мокрым и щиплющим. Я сомневался в том, что она проявляет заботу обо мне ради меня самого, но невольно опять почувствовал к ней неодолимую симпатию.

Надо же! Джульетта, дочь врага! Ну, ничего, еще посмотрим, что я подумаю о ней позже. Поросенка могут обкладывать яблоками, прежде чем зажарить и съесть.

— Вы можете говорить?

Я попробовал, из чистого любопытства, но закашлялся. Сцилла достала какой-то небольшой прямоугольный аппарат и приложила к моей шее. Он тоненько зажужжал, а потом я ощутил быстрый легкий укол. Боль тут же стала утихать, и буквально за полминуты пропала совсем. Я опять мог дышать нормально. Осталось только легкое онемение. С недоверием прочистив горло, я поглядел на Сциллу со смутной признательностью. Может, она и не самый гуманный ветеринар на свете, но, по крайней мере, не старалась усугублять мои чувства враждебности и дискомфорта. Пока. Не встречая возражений, я осторожно сел.

— Так лучше?

— Да.

— Есть какие-нибудь пожелания?

Я подавил невольный смешок. Полно, только никто их не оценит.

— Да нет. В общем, нет.

— И не хотите ничего спросить?

Я открыл было рот, но передумал. Для чего? Если все равно ничего не можешь изменить? Разве что: «Что такая милая девушка делает в такой дурной компании?» Бред. Я покачал головой. Сцилла приподняла тонкую бровь.

— Вам неинтересно, зачем вы здесь?

Я пристально посмотрел в ее льдистые глаза. Неужели она думает, что я не знаю, зачем? Выжмут канарейку в чай и выбросят мусор. Как обычно.

— Легко догадаться. Кто вы — психолог, нарколог, нейрохирург? Что-то в этом роде? Можно считать, что мой мозг уже разложен у вас по пробиркам?

Естественно, смутить ее мне не удалось.

— Не сразу.

— Конечно, — улыбнулся я, скрипнув зубами.

— Но если вы сознаете, что у вас нет никаких шансов скрыть то, что мы хотели бы узнать, вы можете согласиться на добровольное сотрудничество. Нам бы пригодился специалист в вашей области. Тогда вы не будете подвергнуты коррекции личности или уничтожены. Расскажите нам сами все, что знаете о «Янусе-1».

— А если я сам не знаю того, что вам хотелось бы узнать?

— Знаете. Не забывайте, что мы уже говорили с полковником Линном, хотя все сорвалось почти в самом начале. Ему удалось покончить с собой… Даже не думайте об этом. За вами будут теперь следить пристальней. И зачем бы ему делать это, если бы он не знал чего-то такого, чем не хотел делиться?