Слюнное дерево - [23]

— Может быть, подружка, сегодня мы едем туда последний раз, — сказал Грегори.

Оседлать лошадку удалось относительно легко, но сесть в седло оказалось намного сложнее. Наконец они отправились к владениям ауриганцев. Рана ныла все сильнее. Приходилось неоднократно останавливаться, чтобы пульсирующая боль в ноге успокоилась. Грегори чувствовал, что из раны снова пошла кровь.

Подъехав к ферме, он увидел то, что ученик пекаря принял за виселицу. Посреди двора стоял столб; на вершине его был укреплен фонарь, который ночью мог осветить большую часть двора.

Изменилось еще кое-что. За кормушкой для лошадей был возведен деревянный забор, отделяющий пруд от фермы. В одном месте доски были выломаны и растоптаны в щепы, как будто сквозь забор проломилось какое-то чудовище.

Возле ворот сидела на цепи свирепая собака, своим лаем приводя в кур в ужас. Грегори не решился войти. Пока он думал, как разрешить неожиданно возникшую проблему, дверь дома приоткрылась и из-за нее выглянула Нэнси. Грегори позвал ее и помахал рукой.

Нэнси с опаской пробежала через двор и, оттащив собаку, дала ему пройти. Грегори привязал Дэйзи к столбу у ворот и поцеловал Нэнси в щеку. Видя, что девушка цела и невредима, он постепенно успокоился.

— Где твой отец?

— Милый, твоя нога, твоя бедная нога! Рана все еще кровоточит!

— Оставь в покое мою ногу. Где отец?

— Скорее всего, на лугу.

— Хорошо! Мне нужно с ним поговорить. Нэнси, я хочу, чтобы ты вернулась в дом и собрала свои вещи. Я увезу тебя с собой.

— Я не могу бросить отца!

— Ты должна уехать. Именно об этом я ему сейчас и скажу.

Хромая, Грегори пошел через двор. Нэнси испуганно крикнула ему вслед:

— Он все время носит с собой ружье, будь осторожен!

Пока он шел вдоль стены дома, его постоянно преследовали две собаки, задыхаясь от усилий добраться до него и клацая зубами возле самых его пяток.

Возле вязов Грегори увидел несколько птиц, лежащих на траве. Одна еще слабо шевелилась. Наверное, они выбились из сил, пытаясь прокормить свои огромные выводки. Со временем то же самое может случиться и с фермером, подумал он. Возле хижины Грабби он заметил Некланда, который сосредоточенно пилил дрова; фермера рядом не было. Повинуясь неосознанному импульсу, Грегори повернул к свинарнику.

В царящем внутри свинарника полумраке стоял Грендон. Увидев Грегори, он бросил ведро и с угрожающим видом шагнул навстречу.

— Опять ты здесь? Чего тебе надо? Ты что, не видел табличку на воротах? Я не желаю больше тебя видеть, парень. Я знаю, что ты не замышляешь ничего дурного, и не желаю тебе вреда, но я убью тебя, понимаешь, убью, если ты появишься здесь еще раз. У меня и без тебя забот хватает. Проваливай!

Грегори не двинулся с места.

— Мистер Грендон, вы что, тоже потеряли рассудок, как и ваша жена перед смертью? Вы понимаете, что в любую минуту вас может постичь судьба Грабби? Вы представляете себе, кто обитает в вашем пруду?

— Я не идиот. Ну предположим, эти твари жрут все подряд, и людей в том числе. Предположим, это теперь их ферма. Однако им все равно нужен кто-то, кто будет содержать хозяйство в порядке. Так что, думаю, они не намерены вредить мне. Пока они видят, что я работаю, они меня не тронут.

— Вас же просто откармливают, неужели вы не понимаете? Несмотря на то, что вы не даете себе ни минуты отдыха, вы уже прибавили в весе за последний месяц фунтов пятнадцать. Это вас не пугает?

На мгновение выражение лица фермера переменилось. Он затравленно огляделся.

— Я не говорил, что не боюсь. Я сказал, что делаю то, что должен делать. Наши жизни нам не принадлежат. А теперь, будь так добр, уходи отсюда.

Грегори машинально проследил за взглядом Грендона. Впервые он увидел, каких размеров достигли свиньи. Их широкие черные спины возвышались над загородками — они были ростом с молодых бычков.

— Это ферма смерти, — прошептал Грегори.

— Смерть — один конец для всех нас: и для свиней, и для коров, и для человека.

— Ладно, мистер Грендон, можете думать как хотите. Я ваших мыслей не разделяю, и не желаю, чтобы от вашего безумия страдали ваши близкие. Мистер Грендон... сэр, я прошу руки вашей дочери.

Первые три дня, проведенные вне дома, Нэнси Грендон лежала в своей комнате в «Путнике»; жизнь, казалось, вот-вот оставит ее. Казалось, любая обычная пища была для нее ядом. Но постепенно, под наблюдением доктора Кроучхорна — возможно, напуганная тем гневом, который, как она полагала, доктор обрушит на нее, если она не будет выздоравливать, — силы начали возвращаться к девушке.

— Сегодня ты выглядишь намного лучше! — сказал Грегори, поглаживая ее по руке. — Скоро ты снова будешь совсем здорова, как только твой организм окончательно избавится от этой дряни с фермы.

— Грег, милый, обещай мне, что не поедешь больше на ферму. Теперь, когда я здесь, тебе там нечего делать.

Грегори опустил глаза и сказал:

— Тогда тебе незачем требовать от меня обещаний, правда?

— Я просто хочу быть уверена, что никто из нас больше не поедет туда. Надеюсь, отец чувствует себя прекрасно. Но я... мне кажется, что я пробудилась от кошмарного сна!

— Не думай об этом! Посмотри, я принес тебе цветы!