Слышишь пение? - [12]
Невыносимое напряжение! Один мальчик, не в силах больше сдерживаться, нервно хихикнул. Мистер Ллойд вышел из-за стола, походя толкнул Анну, схватил помертвевшего от страха ученика за плечи и рывком вытряхнул из парты.
— Стоять прямо, глядеть в глаза, — проорал он.
Анна обернулась, готовая тут же юркнуть обратно, если учитель вдруг посмотрит на нее. Бедный мальчишка стоял, по уши багровый от стыда, глаза в пол. Он оказался на голову выше рассерженного учителя.
— Немедленно проси прощения или сию же секунду отправишься к директору, — потребовал мистер Ллойд.
Анна однажды видела, как индюк раздулся поперек себя шире и зашипел с идиотской важностью безо всякого толку. Она вспомнила об этом, глядя на учителя, но тут же прогнала всплывшую в памяти картинку — а вдруг мистер Ллойд умеет читать мысли учеников?
Почему бы мальчику и впрямь не отправиться к мистеру Апплби, недоумевала Анна, вспомнив ласковые слова, обращенные к новичкам на собрании. Нет, нет, невозможно. Сказать, что предпочитаешь пойти к директору… Никак нельзя, мистер Ллойд тебя убьет — прямо тут же, где стоишь.
— Простите, — пробормотал мальчик.
— Простите, СЭР!
— Простите, сэр, — повторил тот. В голосе никаких эмоций, лицо ничего не выражает.
Учитель пихнул его обратно за парту и пошел по проходу.
"Конечно, мы все напуганы, того ему и надо, но любить его точно никто не будет", — подумала Анна, опуская глаза.
Не говоря ни слова, учитель открыл журнал и начал перекличку. Никому не пришлось объяснять, как отвечать, когда называют твое имя.
— Барбара Аббот.
— Здесь, сэр.
— Марк Айр.
— Здесь, сэр.
Анна прислушивалась к именам — ни одного знакомого.
— Саймон Дангерфильд.
— Здесь, сэр.
— Маргарет Дейз.
— Здесь, сэр. Но обычно меня зовут Мэгги.
Мистер Ллойд положил журнал и уставился поверх головы Анны на девочку, посмевшую заговорить без разрешения учителя.
— Тут записано — Маргарет, так, мисс Дейз?
— Да, но…
— В моем классе уменьшительными не пользуются, — отрезал учитель и продолжал читать имена по списку.
Анне ужасно хотелось обернуться и посмотреть на ту, что решилась перечить мистеру Ллойду. Девочка вдруг вспомнила, где уже слышала голос Мэгги — она регистрировалась у заведующей сразу за ней, Анной. Значит, одно имя она все-таки знает.
"Хорошо хоть, меня никто не зовет Анни".
Учитель подбирался к букве «з», но Анна, выслушав достаточно чужих ответов, не беспокоилась за свой. Даже если он и вспомнит ее братьев и сестер, вряд ли сразу начнет к ней придираться.
— Карл Зандерс.
— Здесь, сэр.
— Анна Зольтен.
— Здесь, сэр.
Анна расслабилась и стала ждать следующего имени, но не тут-то было.
— Зандерс и Зольтен, — медленно произнес учитель. — Где родился твой отец, Зандерс?
— В провинции Онтарио,[6] сэр, в городе Китченер, — ответил Карл.
Анна гостила там прошлой весной, они навещали друзей Франца Шумахера. Многие эмигранты из Германии осели в тех местах. Девочка вспомнила рассказ доктора Шумахера — до войны 1914–1918 годов городок назывался не Китченер, а Берлин, в честь столицы Германии.
— А твоя мать?
После крошечной паузы, будто не сразу расслышал вопрос, Карл, опустив «сэр», ответил:
— В Мюнхене.
Анна ждала, что учитель начнет кричать на мальчика, но его мысли шли в ином направлении, и он даже не заметил отсутствия положенного обращения.
— Ага, в Германии, так я и думал, — голос звучал угрожающе, хотя в самих словах ничего особенного не было. — А твои родители, Анна Зольтен, откуда они родом?
Девочка еще не понимала, куда он клонит, но со страху, сама того не замечая, заговорила с немецким акцентом, словно только что начала учить английский:
— Папа из Гамбурга, а мама из Франкфурта, и до переезда в Канаду мы жили во Франкфурте.
Тут она сообразила, что сказала куда больше, чем нужно, и угодила прямо в волку в пасть.
— Так ты сама из Германии, мисс Зольтен, — начал мистер Ллойд. — Гордишься, полагаю, своим отечеством?
Анна уставилась на учителя — маленькая пташка, попавшая в силок. Что ему надо?
Как отвечать? Это в сто раз хуже невинного вопроса — сестра ли она Руди?
— Мисс Зольтен, ты ведь немка, не так ли?
— Я — немка, — короткий, резкий ответ на мгновение разрядил обстановку, но тут же стало еще страшней. — Я — настоящая немка. Вернее, ну… половинка.
— О чем ты говоришь? Кто…
— Меня зовут Паула Кирш. Моя мама из Шотландии, а папины родители из Германии, и верьте или не верьте, но я на самом деле появилась на свет в Австрии, в Браунау-на-Инне, в том самом месте, где родился господин Шикльгрубер, теперь он называет себя Адольфом Гитлером. У нас, наверно, начался урок истории?
Анна ушам своим не верила. Казалось, мистер Ллойд сейчас взорвется в самом прямом смысле слова. На лбу у него набухали синие жилы. Откуда у девочки берется смелость разговаривать с учителем таким тоном? Сама Анна просто дрожала от страха.
— Разве мы уже закончили перекличку? — раздался еще один голос, на этот раз мальчишеский. Похоже, тот самый мальчик, который предупреждал — не садись на первую парту. — Меня, к примеру, зовут Мюллер, сэр, и вы до меня еще не добрались.
Мистер Ллойд схватил со стола журнал. Руки его тряслись.
Не может быть, он же нас боится! Анна глазам своим не верила.
Анна — неловкий, неуклюжий ребенок, посмешище дома и в школе. Свой особый, полный глубоких переживаний и серьезных размышлений мир она прячет глубоко внутри и от родителей, и от братьев с сестрами.Отец не раз называет младшую дочку особенной. Она и впрямь особенная — её сердце полно любви, которую не замечает никто. Однажды эта любовь выплёскивается наружу: своими неловкими, как все привыкли считать, пальцами Анна сплела чудесную корзину в подарок родителям. Нет, не родителям, маме — ведь папа и так её любит, а мамину любовь, как ей кажется, ещё надо завоевать.
Провести летние каникулы так, как хочется?Нет ничего проще — решают Сэм и Алекс и… меняются местами.Они летели в Торонто к знакомым своих родителей, но каждая хотела бы заниматься тем, что уготовано другой. Как долго продержался обман?И каковы будут его последствия?
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.
В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Повесть американской писательницы Кэтрин Патерсон описывает жизнь девочки, считавшей себя никому не нужной, недовольной своей участью, школой, родней, и сестрой-близнецом. Пройдя через испытания юности и внутренние поиски, найдя поддержку у друзей и матери, она обретает себя.
Бьярни по юношеской горячности нечаянно убил человека, и вождь поселения викингов дал ему меч и велел уйти на пять лет, пока забудется обида. Было это на заре десятого века, на кельтской земле, уже завоеванной викингами. Меч — гордость и честь воина, меч-кормилец, вел Бьярни от одного приключения к другому. Служа Онунду Деревянной ноге, он научился держать слово и служить верой и правдой, и пару лет спустя в пасхальном плавании на остров Айону, колыбель кельтского христианства, он узнал Белого Христа и стал Его учеником.
Трудно поверить в любовь, когда тебя никогда не любили. Трудно принять ее, когда мать живет вдалеке от тебя, и за три года уже в третий раз ты переезжаешь из одной семьи в другую, но считаешь себя не просто хорошей, а ослепительной, прогремевшей на всю округу, великолепной Галадриэль Хопкинс, «чудовищем Гилли», которую все боятся.И вдруг появляется Дом. Настоящий, с матерью, младшим братом и дядей, где любят и всегда ждут, и готовы принять такой, какая ты есть: обманщица, драчунья и воровка.Повесть о трудной девочке, которая пытается обрести чувство дома, несмотря на то, что ее постоянно отправляют то к одним, то к другим приемным родителям из-за ее якобы плохого поведения.
Героиня книги – индейская девочка Карана, одна из всего племени осталась на небольшом островке у калифорнийского побережья. Карана сумела наладить жизнь в одиночестве, обеспечить себя едой и надежным убежищем. Самое главное для Караны – отношения с животными. Для неё «звери и птицы – те же люди, только со своим языком и своей манерой поведения. Без них жизнь на белом свете была бы очень тоскливой».«Остров Голубых Дельфинов» получил в 1961 году медаль Ньюбери, а сам автор в 1972 году удостоился Золотой медали Ханса Кристиана Андерсена.