Слышишь, Кричит сова! - [92]

И что с ними могло случиться, если оба биоробота - и Змей и Волк спокойненько лежат в заколоченных контейнерах, и лежать будут так еще черт знает сколько времени, пока их "папа" Антон Давыдович не решит, что пора будить и на работу посылать...

В купе Иван влез, едва объявили посадку, хотя до отправления поезда был еще добрый час, да и места в билетах обозначены разборчиво. Иван уселся у окошка, одним глазом кося на дверь каждый раз, когда к купе приближались шаги. Вовсе не праздное любопытство двигало им - Ивану было совершенно все равно, кто едет по соседству, беспокоило его другое: кого бог или случай пошлет четвертым в их купе. Это было совсем не маловажно - ехать-то трое с лишком суток до первой пересадки. Мало веселья, если попутчик все три ночи будет тракторные рулады выводить. Только знай вставай, крути его с боку на бок. Храпа Иван не выносил не только из-за полной бессмысленности звука, его особенно бесило то, что храпящий словно дразнит окружающих: коснись его легонько пальцем, тут же замолчит, как будто ты на выключатель наткнулся, а через мгновение, не успеешь обрадоваться, снова музыка.

Дверь отъехала в сторону, впустив здоровенный чемодан, следом сунулась глянцевая в бисеринках пота плешь.

Иван только успел подумать: "Ну все, этот даст нам прикурить". Как бы в подтверждение, "плешь" спросила густейшим басом: - Четырнадцатое место здесь?

Иван облегченно вздохнул и вежливо ответил; - Дальше!

Дверь задвинулась. Иван подумал: "Пронесло", но тут не пожалел, поскольку вдруг представилась ему перспектива куда более безнадежная. С храпуном еще хоть кое-как бороться можно, ну, а как занесет в купе дамочку-раскапризнину? "Выйдите, я переоденусь... Отвернитесь, я лягу... Не смотрите, я встану... Ой, дует!.. Ох! Ах!" Иван даже вздрогнул, представив себе столь сияющее купейное будущее...

Пока Иван терзался в купе, Алексей беззаботно раскуривал на перроне, было с кем - провожающих набежал добрый десяток - из соседних отделов друзья-приятели.

Антон Давыдович чуть в сторонке толковал о чем-то с заведующим лабораторией бурения времени Черниковым, главным своим оппонентом и противником. Они стояли под самым окошком. Разговора, конечно, не слышно, только губы шевелятся. Но Ивану догадаться было нетрудно - разговоры Антона Давидовича с Черняковым с чего бы ни начинались, всегда сводились к одному. Иван, как наяву, услышал басовитый голос Чернякова: "Исключительно важна проблема регулирования теплового баланса Земли. От успешного ее решения зависит не только будущее человечества, но, по-видимому, и судьба жизни на нашей планете..." Насколько Иван понимал, Антон Давыдович с этим был полностью согласен. Существо же вечного спора сводилось к методу решения, вернее, даже не к самому методу, а к направлению его поиска.

Из зарешеченной дырки над окошком в купе лез какойто бодрый мотивчик. Иван, сразу как вошел, попытался было это дело прекратить, но верньер охотно вертелся и в ту и в другую сторону, нимало не мешая поездному радиозатейнику развлекать пассажиров жизнерадостными песнопениями. Иван понял, что тут поможет только кувалда.

Впрочем, если уж очень будет надоедать, можно отверткой поковырять, техника известная. Но тут мотивчик поперх-нулся, и серьёзный служебный голос объявил: "Провожающих просим выйти из вагонов. Пассажиров просим занять места. Поезд отправляется через две минуты". Голос отключился, репродуктор выдержал многозначительную паузу и разразился футбольным маршем.

- У вас свободно, гражданин? - в купе церемонно вступил Алексей, и не ожидая ответа, обернулся к Антону Давидовичу: - Входите, пожалуйста. Дама не возражает.

- Трепло,- буркнул Иван.

И тут провожающие поплыли мимо окна. Поезд тронулся незаметно, вагон чуть дрогнул на стыке. Иван облегченно вздохнул - четвертое место в купе осталось свободным.

Но радоваться было рано. Он это понял сразу, как только по коридору простучали каблучки и замерли у двери их купе. В общем все шло, как по писаному: в дверь легко постучали, Алексей готовно откликнулся: "Пожалуйста", дверь отъехала и в проем шагнул тот самый четвертый, и как назло - худший его вариант.

- Можно? - несмело, но звонко спросил "вариант".

И завертелось: Антон Давыдович, пыхтя, запихивал чемодан в багажник под потолком, Алексей баскетбольными бросками перекидывал свои и Ивановы шмутки с нижней полки на верхнюю. Все это вперемешку с извинениями - ах, простите! Присядьте, пожалуйста! Иван Петрович, помогите даме!

Иван хмуро отмалчивался, искоса разглядывая причину этого столпотворения. И неожиданно для себя решил, что "причина" вполне симпатичная.

Бедлам продолжался минут пять, расходившиеся кавалеры наконец утихомирились.

- Ну-с,- галантно поклонился Алексей,- а теперь, пожалуй, самое время раскрыть наши инкогнито...

Иван молча поглядывал, не вмешиваясь в разговор.

Молчание его можно было принять за хмурость, но тот, кто знал его хорошо, сразу увидел бы, что Иван доволен, И он в самом деле был доволен: худшие его опасения были опровергнуты. Девчонка оказалась, если воспользоваться Лешкиным термином, что надо. Красивая - это бьет в глаза сразу. Сначала Ивана было насторожили модные очки в пол-лица, опять же модные пепельные волосы, волной упавшие на узенькие плечи, джинсы явно нездешние.