Служение Отчизне - [70]

Третий контрудар гитлеровцев привел к прорыву нашей обороны севернее Балатона. Фашисты снова вышли к Дунаю, устремились вдоль него к Будапешту, не теряя надежды выручить окруженную там группировку.

В те дни крайне тяжелое положение сложилось для ряда частей нашей воздушной армии. Например, четыре полка 262-й ночной бомбардировочной дивизии вечером 18 января оказались на территории, занятой врагом. Им было приказано любой ценой продержаться до утра, причем не просто продержаться, а еще и помещать врагу переправляться по мостам через канал Шарвиз. И авиаторы блестяще справились с поставленной перед ними необычной задачей. Экипажи ночью взлетали, сбрасывали над мостами светящиеся бомбы, и никто не мог перебраться через канал, не будучи подвергнутым обстрелу.

Ночная бомбардировочная дивизия… Это звучит весомо, внушительно, если не знать, что вооружена-то она была тихоходными По-2. И сейчас нельзя не удивляться мужеству и беззаветной храбрости ее личного состава, выстоявшего и победившего в самой невероятной ситуации.

Тогда же прославился мастерством прицельных ударов по мостам капитан Николай Платонов — командир эскадрильи 951-го штурмового авиационного полка. Мост — точечная цель. Не всякому дано попасть в него с одного захода. Но Платонов никогда не заходил дважды. В марте 1945 года он станет Героем Советского Союза.

В эти дни мы узнали о беспримерной стойкости казаков-гвардейцев, вместе с танкистами успешно удерживавших занимаемые ими позиции юго-восточнее озера Веленце. В этот район каждый из нас вылетал с особым чувством: ведь там шли самые напряженные бои, насмерть стояли донские казаки. Мы беспрерывно утюжили воздух над позициями казаков, не давая немцам сбросить на них ни одной бомбы. Линия фронта проходила почти рядом с нами. На первом же развороте после взлета мы уже имели возможность наносить удары по вражеским позициям, тем самым помогая казакам выстоять в этой исключительно тяжелой ситуации. Они по достоинству оценивали наши старания: то и дело передавали благодарности.

Донские казаки — удивительный народ. Ни у кого раньше не встречал я такой фанатической преданности своему роду войск. Казак без коня — как птица без крыльев.

Интересным был тот факт, что воевать-то казакам приходилось больше в пешем строю: лошадь против танков ничто. Однако для них важно было сознание, что где-то в тылу их ждут боевые рысаки, на которых можно лихо промчаться, развевая полами бурок, по освобожденному от фашистов городу.

…Кольцо вокруг Будапешта сжималось все больше, и становилось очевидным, что никакие гитлеровские контрудары не спасут окруженных.

Но чем ближе дело подвигалось к концу, тем ожесточеннее становился враг. Он нес большие потери, но гибли и наши люди.

30 января к нам пришла тяжелая весть о гибели Героя Советского Союза майора Николая Федоровича Краснова. Меня это сообщение буквально ошеломило: очень многое связывало нас с ним. Взять хотя бы эскадрилью «охотников». Ведь там под его началом я прошел прекрасную, неповторимую школу воздушного боя и командирского мастерства. А красновский боевой разворот с выходом в обратную сторону? Он вошел в арсенал наших тактических приемов и принес немало побед. Но главное-то в том, что этот боевой разворот зажег в наших сердцах огонь творческого поиска.

И вот Николая Краснова нет.

Этому трудно поверить: такой виртуоз, такой мастер — и вдруг не смог увернуться от вражеских трасс…

Но не от снарядов он погиб. С аэродрома Мадочи вылетел на задание. И случись же такое: не убралась одна стойка шасси. Возвращаться на аэродром было не в правилах Краснова. Так с выпущенным колесом и вступил в бой с «мессершмиттами». Сбил одного, второго, а при схватке с третьим почувствовал, что мотор дает перебои: перегрелся. Вскоре он и вовсе остановился. Выход был один: идти на вынужденную. Краснов увидел под собой ровное поле, на котором уже сидел подбитый наш «бостон», направил на него машину. При посадке «лавочкин» перевернулся, лег фонарем на землю. Потерявший от удара сознание Николай Федорович завис на ремнях. Сопровождавший его ведомый вместо того, чтобы сесть рядом на «живот», вернулся на аэродром, оттуда выслали По-2, но тот заблудился, а других мер командование полка не приняло. С «бостона» прибежал охранявший его техник, покрутился вокруг перевернутого истребителя, понял, что летчика можно вытащить, лишь разрубив фюзеляж, помчался в ближайшую деревню за топором.

Пока все это длилось, Краснов скончался. О том, что Краснов после посадки оставался еще жив, можно было судить по пальцам рук, сжатым в перчатках в кулаки: мороз донимал, он их грел.

Поскольку трагедия случилась недалеко от Тёкеля, мы забрали тело Николая Краснова к себе в полк, а потом переправили в Одессу и со всеми почестями похоронили на городском кладбище. Там и сейчас стоит обелиск с фотографией героя.

Глава X

…А жизнь продолжала свой бег. Дело шло к весне. Начал таять лед в Дунае, теплело и отношение к нам венгерского населения.

В Тёкеле мы расселились по квартирам в домах местных жителей. Нашим хозяином оказался пожилой инженер с авиационного завода. Мы с ним очень быстро нашли общий язык, он неплохо говорил по-русски: результат пребывания у нас в плену еще в гражданскую войну.