Служение Отчизне - [63]

Наши наземные части оказались в крайне сложной обстановке, усугублявшейся тем, что приходилось продвигаться буквально по колено в грязи. Автомобили буксовали, тяжелая техника застревала. Конечно, у царицы полей — пехоты был громадный опыт преодоления всевозможных препятствий на пути от Волги до Дуная. Но тут ведь незнакомая, никем из наших еще не виденная земля Венгрии…

Более двух недель длились ожесточенные бои за Батинский плацдарм. В небе над ним выполняли свои задачи не только мы, но и летчики других полков, в том числе и моего родного 164-го, который нашим же методом — «хвостом вперед» перебазировался на аэродром Чанад, преодолев около 55 километров.

…В свои права властно вступала сырая европейская зима. Она принесла нашим войскам победу на Батинском плацдарме, она же 12 декабря перебросила нас на венгерский аэродром Мадочу.

Отныне наш курс лежал к Будапешту — столице последнего союзника Германии в Европе — Венгрии, цитадели, ключу всей системы обороны на Юго-Западном направлении военных действий.

Началась битва за освобождение Венгрии. Позже историки отнесут ее к числу крупнейших сражений Великой Отечественной войны.

А мы это почувствовали на себе сразу же, как только очутились на правом берегу Дуная. Здесь войскам двух Украинских фронтов противостояли отборные группы армий вермахта — «Юг» и «Ф».

17-й воздушной армии пришлось иметь дело с фашистским 4-м воздушным флотом, численностью 850 самолетов — на 100 машин меньше, чем у нас. Однако это еще мало о чем говорило. Численный перевес в технике подчас сводился на нет из-за того, что полки армии базировались на совершенно неподготовленных полевых аэродромах, были растянуты на глубину до 300 километров, что очень сковывало их боевую активность.

Но с другой стороны, мы ощущали громадное моральное превосходство над противником. За нами лежал долгий путь от Волги до Дуная, мы уже били врага на ближайших подступах к Германии и были полны решимости довести наше справедливое дело до победного конца.

…Мадоча — недалеко от Дуная. Само село на возвышении, а наш аэродром — в низинке, а потому сырой и ненадежный.

Наша эскадрилья приземлилась сюда первой. Затем привел своих орлов Кравцов. Из БАО здесь оказалось всего несколько человек, мы сами рассредоточили самолеты и организовали их охрану.

Наступил вечер. Никто из местных жителей нас не встречает. Возможно, передовые части прошли здесь очень быстро, не задерживаясь, мы были первыми, расположившимися в селе, и жители не знали, как мы себя поведем.

Назавтра в бой.

В ходе воздушных стычек нам часто стали встречаться «мессершмитты» с желтыми коками. Ходили они, как правило, парами, появлялись всегда неожиданно в разгар боя, стремительно, на больших скоростях производили атаки, быстро исчезали, чтобы тут же вновь появиться с самой невыгодной для нас стороны.

Нам не удавалось сцепиться с ними в схватке: они ловко увертывались. На земле мы то и дело обсуждали их коварную тактику, вырабатывали свою.

Вносилось много предложений: серьезных, дельных и таких, что сразу отметались. Калашонок и Леня Капустянский, заместитель командира второй эскадрильи, как всегда, перекидывались беззлобными шутками.

В итоге у нас наметился определенный план действий. При перелете к новому месту базирования — в Кишкунлацхазу мы его «проиграли» — вроде бы все нормально. Мы так увлеклись, что не заметили, как ревущим клубком появились над новым аэродромом.

— Прекратите ваши забавы, — закричал по радио с земли Онуфриенко, — на подходе вторая эскадрилья…

После посадки командир полка спросил:

— Что, опять эксперименты? — и, не дав ответить, продолжал: — Быстрее заправляйтесь и — на задание. Там продолжите…

В Кишкунлацхазе снова занялись своим обычным делом. Однажды возвращается Петр Якубовский:

— Коля, привет от «желтых коков»…

— И тут объявились? Ну что ж, придется заняться ими основательно.

— Да, придется.

В очередном же своем вылете на прикрытие штурмовиков я снова столкнулся с «желтыми коками». Обычно, пока штурмовики обрабатывают передний край противника, ведущий прикрытия находится там, откуда ему все видно, удобно в короткие сроки с большим запасом скорости появляться в нужном месте. Так было и на этот раз: мы с ведомым находились сверху, в районе выхода штурмовиков из атаки, а пара Горькова замыкала их строй.

Вдруг из-за облаков молнией выскакивает пара «желтых коков», устремляется к Горькову, с ходу открывает огонь. Борис ныряет под трассы, а «мессеры», не сворачивая, бьют по «илам». Гриценюк заградительной очередью отсекает их, они тут же снова ныряют в облака.

Пара Горькова занимает свое место в строю, идем домой.

Молодцы ребята, не дали «желтым кокам» сделать свое дело. Было бы, конечно, еще лучше, если бы они сразили хоть одного «мессера». Но это не так просто: машинами управляют опытные воздушные бойцы.

После посадки обсуждаем подробности боя. Ребята в один голос твердят:

— У «желтых коков» — бортовые радиолокаторы.

Действительно, ничем иным нельзя было объяснить их внезапное появление из-за облаков в самые выгодные для атак моменты.

— Ладно, поживем — увидим, чья возьмет.