Служебный гороскоп - [8]

— Но кто?

— Можно только гадать. Одно наверняка: этот человек вас хорошо знает. Ему доподлинно вся ваша анкета известна. Может, родственник?

— Неужто и такое бывает?

— Еще как! Помнится, один прохиндей вместо себя брата жены назвал. С женой он не ладит, вот и мстит ее родственникам. Проскочило.

— Ну… Вы прямо эти… доверчивые агнцы. Вас дурят, за нос водят, будто малых ребятишек, а вы верите.

Приставкин разгорячился, засуетился по чужому кабинету, пошел на майора в наступление, даже сам от себя такой прыти не ожидал. Не где-нибудь, а в самой милиции стал права качать!

— Как же можно такое?! Да ведь это!.. Он вчера родственника за себя выдал, а завтра еще кого-нибудь. Хотя бы вас. И теперь даже не знаешь, как жить дальше, чтобы не пострадать от этих забулдыг.

— Значит, так. Вы найдете этого алкаша, который вас подставил, и сдадите его к нам. Мы ему врежем на всю катушку. И, конечно, отзовем с завода ЧП. Пришлем официальное извинение.

— Почему я? Вы милиция, сами и ищите.

— Что вы, Андрей Петрович! Нам розысков хватает и более серьезных. Едва успеваем поворачиваться.

— Как же я его найду? Где? Город-то велик!

— Зачем вам весь город? Ищите среди соседей, друзей и, повторяю, родственников тряхните.

— Буду искать, но ЧП вы сразу отзовите.

— А на каком основании? Предположим, я лично верю, что не вы были в вытрезвителе. Верю как человек. А как официальное лицо я вам верить на слово не имею права, нужны доказательства.

Приставкин вышел на улицу. Весна еще не наступила, но брала город штурмом. Снег посерел и стал такого же цвета, как стволы деревьев. Краска на стенах домов от холодных дождей облупилась и облезла. Накануне весны город напоминает пробудившуюся ото сна красавицу: тушь на ресницах размазана, волосы всклокочены, помада с губ съехала на подбородок. Но вот женщина встанет, умоется, причешется, повертится у зеркала, и снова она хороша. Так и с городом. По весне ему наведут марафет, почистят, положат латки на асфальт, побелят фасады домов и стволы деревьев, покрасят крыши. И опять он молод, блестит, словно новенький рубль.

Приставкину хотелось крикнуть на весь город: «Караул! Украли фамилию!» Украсть-то, оказывается, можно не только кошелек, не только шапку с головы сорвать, но и фамилию умыкнуть. Чуть зазеваешься — поминай как звали, ищи ветра в поле. Хорошие фамилии на дороге нынче тоже не валяются, на вес золота. Впрочем, во все времена так было, есть примеры из истории. Скажем, Лжедмитрий. Только люди зазевались, он тут как тут: «Здрасте, я ваш царевич, убиенный Дмитрий. Хочу вами руководить». А еще раньше один прощелыга так обнаглел, что даже на имя самого Нерона покушался, в Лже-Неронах ходил. Но то хоть были громкие имена, а что звучного в фамилии Приставкин? Ведь не император, в самом деле, не принц, даже не директор магазина «Океан».

Андрей Петрович зорко всматривался в прохожих. Кто из них? Вон тот, с портфелем? А что у него в портфеле? Бутылка? А может, вон тот, в линялом белом полушубке? Почему у него такой грязный полушубок? Что, если он в нем по вытрезвителям валяется? Вдруг этот человек лже-Приставкин? Хотел уж гнаться за ним, но с трудом себя остановил. Нет, так нельзя. А вот та пожилая тетка, в синих дутых сапогах? Господи, нашла что надеть в ее возрасте-то! И вообще почему у нее такая сомнительная физиономия? Свет рекламы сделал ее лицо серым или оно вконец испитое? Задержать, доставить! Андрей Петрович уже рванулся за теткой, но опомнился: тьфу ты господи, не может она быть лже-Приставкиным, женщина ведь! Так кто же? Вон тот? Или вон тот? Город для него стал подозрительным и враждебным. В каждом — виделся враг. Андрей Петрович прислонился к стене. Так можно с ума сойти. Один против всего города. Надо срочно сузить круг. Майор сказал: либо друг, либо родственник. Это, конечно, упрощает задачу, но мало. Одних дальних и близких родственников в этом городе у него дюжина. А друзей — вообще десятка два.

Решил начать с друзей-товарищей. Позвонил в дверь соседа по лестничной клетке библиотекаря Сидоренко. С этим холостяком у него были многолетние теплые отношения. Именно сосед пристрастил Андрея Петровича к чтению книжек, а особенно — военных мемуаров. Дверь открылась. Сосед был в халате, а голова обмотана полотенцем.

— Извини, я только что из душа.

— Не беда… А вот у меня беда. Кто-то попал в вытрезвитель без документов и меня вместо себя выдал. Там поверили. Теперь весь позор на мою седую голову.

— Соболезную. Ты, случаем, не меня подозреваешь?

— Хотя бы.

— Вроде бы я не злоупотребляю.

— Да, на людях мало пьешь. А наедине? От людей затворившись? Под одеялом? Почему ты два года назад мою биографию выпытывал? Всю целиком. Зачем, а?

— Любопытствовал. Казался ты мне интересным человеком.

— Врешь! Крышу себе создавал.

— Какую крышу?

— Защиту то есть. Версию на всякий случай. Вдруг загудишь куда не положено? Там без запасной анкеты опасно. Каждому двойник нужен.

Сидоренко сорвал с головы полотенце, швырнул в угол.

— Катись отсюда!

— Куда?

— На все четыре стороны!

— Гонишь, да? Значит, в глаза мне смотреть стыдно?

— Да, совестно за тебя.