Служебный гороскоп - [50]

И парикмахер закатился длинным смехом.

— О, ради бога, простите! Я вас, кажется, порезал. Ах, какая жалость! Не хотелось бы омрачать наше знакомство. Заболтался, старый дурак.

На глазах у мастера навернулись слезы.

— Чепуха! Мне совсем не больно, — сказал клиент.

— И все-таки досадно. Ну ничего. Мы сейчас прижжем ранку.

Его легкие нежные пальцы быстро массировали лицо. Бесконечно длились процедуры: крем, бриолин, дружеское похлопывание по щекам. Компрессом из влажного полотенца парикмахер закончил длинный сеанс.

— Ну вот и готово, — весело сказал он. — Одну минутку.

Он взял бритву и перерезал клиенту горло.

ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЗДУШНЫХ ЗАМКАХ

Ах, какие прекрасные прежде были воздушные замки! Дерзновенно крупные, образцово ажурные, изумительно прочные и без недоделок. В них легко дышалось, они манили к себе, их хватало на каждого, каждый имел свой индивидуальный замок, а кое-кто даже по нескольку штук.

Тонкий перекидной мостик вел вас через наливной ров. Дворецкий во фраке встречал вас с низким поклоном и говорил:

— Милости просим. Эта дверь в сад.

Вы шли в сад, и божественные птицы пели для вас неземные песни, гирлянда фонариков на деревьях уводила вас на край мечты, где густо пахнет розами.

Из сада вы проникали в замок, шествовали бесконечными залами, двери распахивали услужливые слуги, взгляд услаждали старинные картины, а телеса — роскошная мебель. Натертые до блеска полы отражали ваше довольное лицо.

И все это было ваше.

Вы заказывали себе на ужин рябчиков и ананасы, запивали шампанским, красивые женщины играли вам на лютнях для аппетита.

А какие прежде были миражи и фата-морганы! Если путник погибал в пустыне от зноя, то он видел в мареве, почти совсем рядом, лучший в мире оазис, что плыл на горизонте, как горделивый парусник. В этом оазисе шелестели пальмы, давая тень, журчала вода в каналах, на каждом углу торговали мороженым, роскошные женщины исполняли танец живота, каждый погибающий путник был в оазисе желанным гостем, его принимали как родного, угощали диковинными винами и плодами, вели с ним душещипательные беседы.

Высокие достоинства прежних фата-морган я могу засвидетельствовать лично, ибо однажды в необыкновенно жаркий день в пустыне Каракум мне предстал пивной ларек, совсем рядом, рукой подать, там торговали милым моему сердцу свежим и холодным пивом. Очереди к ларьку не было, румяная, пышная продавщица Дуся явно скучала без клиентов. Пересохшими губами я попросил сразу четыре кружки, втайне опасаясь, что она или недольет или вовсе откажет. Однако Дуся, поведя выщипанной бровью, налила четыре кружки, дала им отстояться, потом подлила, снова переждала пену и опять долила. Пиво, да еще в пустыне, да еще без недолива, да еще в такую жарищу! Я протянул руку, но кружки исчезли, потому что все-таки это была фата-моргана, хоть и великолепная.

А что мы теперь имеем, граждане?! Какие нынче у людей воздушные замки, миражи и фата-морганы? Даже говорить стыдно. Одни химеры.

На днях меня пригласили в райисполком.

— Вы подавали заявку на воздушный замок?

— Да.

— Получите ордер на вселение. Вам на каком этаже? Вернее, небе?

— На седьмом.

— Кончились. Остались только на первом. Берите, а то и этих не будет.

Я пошел смотреть долгожданный воздушный замок: комнаты смежные, ванна тесная, не уляжешься, кухня — не усядешься, краны урчат, унитаз вопит, батареи шипят, обои трещат, полы скрипят.

Глянул в окно, а там вместо прекрасного сада — целый квартал воздушных одинаковых, под копирку деланных замков, каждое облачко заселено.

Я вернулся в райисполком.

— Что вы мне дали?

— Воздушный замок.

— Халтура, а не замок. Тесно и мало воздуха.

— Это уж не наша вина. Таков проект. Типовая мечта.

На днях мне снова пришлось быть по делам в пустыне Каракум. И миражи уже не те, снова могу лично засвидетельствовать. В мареве возник тот же пивной ларек, но возле него уже толпится большая очередь, буфетчица хамит, недоливает, пиво теплое, прокисшее и кончается перед самым носом. В арыках плавают окурки, под пальмами лежат битые бутылки, кипарисы поломаны, танец живота не исполняется, потому что живот одряхлел и состарился.

ТРУДНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Я как-то подрядился в медицинский институт мясо есть. Конечно, трудно было втереться. Конкуренция. Тем более должность — не бей лежачего. Двигай челюстями — вся задача. Но крестная помогла, воткнула. Она у меня больше чем доцент. Она в том вузе уборщицей служит. На профессорском окладе. Ученые меня спрашивают:

— Справитесь? Это только кажется, что работа легкая, а в самом деле очень трудная. Надо четыре раза в день съесть кило мяса. Утром говядина, в обед свинина, полдник из баранины, а на ужин курятина.

Я говорю:

— А плата какая?

— Сто рублей.

Я в уме прикинул, затылок почесал. Четыре раза по кило…

— А цена мяса у вас какая?

— Магазинная — три рубля кило.

Значит, в день четыре кило. Итого — двенадцать рублей.

— Вообще-то дороговато выходит, — говорю, — но согласен. Ради науки чего не сделаешь. Буду вам платить.

Они смеются.

— Вы нас неверно поняли. Это мы вам платить будем.

Я вовсе растерялся.

— Значит, я буду есть ваше мясо, а вы мне платить?