Служебный гороскоп - [5]

Шрифт
Интервал

— На рояле?! Они и балалайкой-то не владеют!

— Научатся. Такие руки все смогут!

— Убирайся! — приказал я левой.

Она заняла оборону. Я изловчился, пнул ее ногой. Она подпрыгнула и больно ударила меня в корпус. Это был профессиональный боксерский прием, левая на ринге всегда была у меня главной, редкий противник мог устоять от ее удара. Я вылетел в дверь и загремел вниз по лестнице, подвывая на каждой ступеньке от обиды и боли.

XI

На службе мои руки делают карьеру. Однажды я пришел в контору с небольшим опозданием, и меня снова вызвали к шефу. Я иду, путаясь в собственных ногах, как в сетях. В приемной Верочка даже не бросила на меня взгляд. Всем своим видом она показывает, что со мной ей не по пути, даже если у нас общая дорога.

— Эй ты, неукомплектованный, не вздумай огорчать новое начальство, — говорит она мне. — Новый шеф такая душечка! Мы все так любим его, особенно я.

Я вхожу и чуть не превращаюсь от изумления в металлический сейф: в кресле важно восседает моя правая рука. О, сколько величия в ее позе, сколько пренебрежения ко мне и ко всем нам! Она буквально лоснится от номенклатурного благополучия, а ожог кипятком аккуратно запудрен, загримирован Верочкой. Потом мне говорили, что моего прежнего шефа, того самого, который хотел сделать из меня героя, рука устранила одним махом. Щелчок — и он вылетел из кресла на пенсию.

Рука строго погрозила мне пальцем: она недовольна моим опозданием на работу. Палец желтый, кривой, ногти обкусанные, но стоит как скала. Впечатление незыблемости подчеркивает перстень с огромным неприступным камнем. Я что-то лепечу в свое оправдание, что-то детское, что-то школьное — проспал, транспорт подвел, живу на краю света. Я говорю, говорю, и в этот момент противен самому себе. Впрочем, никакие уловки не помогают. Рука указывает мне на дверь, а чуть позже подписывает приказ о лишении меня премии. И это за одно какое-то опоздание!

Я ищу защиту в других, более высоких кабинетах. У шефа моего шефа. Вхожу. А в этом кабинете сидит моя левая рука собственной персоной. Она держит сигарету и попивает кофе. Прислуживает ей тоже Верочка. Чиркает зажигалкой, подливает кофе, делает ей маникюр, втирает в нее кремы, обильно льет французскую туалетную воду. И только выльет один флакон, тут же открывает другой. Это впечатляет. Кажется, что вся парфюмерная промышленность Франции работает на руку Рука принимает меня холодно, с чиновничьим надмением, даже не протягивает для приветствия ладонь. Это огромная ручища, толстая и мохнатая, она настолько могущественная, что может жить сама по себе, достаточно шевельнуть одним пальцем, чтобы пали все преграды. Пальцев пять, но кажется, что их больше. Ладонь похожа на взлетную площадку, в ней одновременно могут отсидеться от житейских бурь сразу несколько родственников и друзей. Там не дует, ни жарко, ни холодно, но берегись, если ты не угодишь: легкий щелчок — и вылетишь из теплого гнездышка. Сейчас там уютно устроилась Верочка, я тоже хотел туда взобраться, но меня встретила комбинация из трех пальцев. Ладонь дрогнула, пришла в движение, указательный палец и средний согнулись, большой пошел вперед и замер. Получилась дуля, и она была как пушка, хоть и не стреляла.

Последние надежды на справедливость испарились, когда открылась дверь и к левой вошла правая. Они обменялись братскими рукопожатиями — воистину рука руку моет! А чтобы не осталось в этом сомнений, демонстративно вымыли друг друга под краном.

Вот так я вошел в конфликт с собственными руками. Не стоит этому удивляться. В наше время своей, отдельной от хозяина жизнью живут головы (мы их теряем), ноги (мы их под собой не чувствуем), мы попадаем в плен к своим животам, языкам, печенкам, селезенкам, глазам и ушам.

Затоптав меня, руки начали свое триумфальное шествие. Из грязи — да в князи! Они всех держали в кулаке, а кулаки становились все мощнее, все крупнее, выросли могучие бицепсы, если кто-нибудь стоял у них на пути, того они просто-напросто били в челюсть. Хук! Апперкот! О, не советую видеть вам эти руки разъяренными. В сравнении с этим последний день Помпеи — легкая зябь на спокойном озере. У них была разработана своя система наказаний и поощрений: выговор — удар в скулу, строгач — в солнечное сплетение, увольнение — в спину ниже пояса. Все стали ручными. Это была тирания кулаков. Впрочем, тех, кто им был покорен, они гладили по головке и разрешали находиться в своей тени. Чтобы их не путали, одна рука надела белую перчатку, другая — черную. Они были как «да» и «нет», как день и ночь, как «за» и «против».

Они стали медленно, но верно со мной, своим бывшим хозяином, сводить счеты. Мои бумаги перечеркивались жирным красным карандашом, проекты заворачивались обратно, за мной шпионили, все бросали меня на произвол судьбы. Я настолько пал духом, что однажды открыл Левой (теперь я вынужден величать их с большой буквы) дверь и даже поклонился. Это был легкий поклон, но все заметили, что он был подобострастный, почти лакейский. И в тот же день мой отчет не перечеркнули. С той поры я каждое утро мчался открывать двери, это был обязательный церемониал, я открывал и закрывал их, как швейцар. Двери были тяжелые, на пружине, отворять их ногой, согласитесь, было не с руки. Вероятно, именно это обстоятельство, моя беспомощность, и доставляло моим мучителям особое удовольствие, они вновь и вновь, безо всякой нужды, шествовали через двери. Только пройдут на службу и сразу уходят. Едва уйдут — возвращаются. Это была изощренная месть. Все во мне бунтовало.


Рекомендуем почитать
Из сборника «Рассказы о путешествиях»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Игра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Bidiot-log ME + SP2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Язва

Из сборника «Волчьи ямы», Петроград, 1915 год.


Материнство

Из сборника «Чудеса в решете», Санкт-Петербург, 1915 год.


Переживания избирателя

Ранний рассказ Ярослава Гашека.