Служба - дни и ночи - [18]

Ильин поручил Ляхову выяснить, что из себя представляет Каганович. И Ляхов утром на следующий день направился на базу. Директор базы, высокий, худощавый, с редкими светлыми волосами мужчина, куда-то торопился, и было видно, что приход оперативника для него некстати. Нетерпеливо поглядывая на часы, он коротко охарактеризовал своего подчиненного:

— Каганович работник неплохой, знающий и предприимчивый, я вполне им удовлетворен.

— Какие товары хранятся у него на складе?

— Разные, — уклончиво ответил директор.

— Он женат?

— Не знаю. Я в личную жизнь своих сотрудников стараюсь не вмешиваться.

— К нему на склад посторонние лица не приходят?

— Это исключено. У меня на базе заведен железный порядок. Мухи и те себя чувствуют неспокойно, не то что посторонний человек.

Директор базы еще раз выразительно взглянул на часы и сказал:

— Я вынужден извиниться, тороплюсь в министерство.

Ляхову надо было спросить о многом, и он решил еще раз встретиться с директором:

— Вы не будете возражать, если я сегодня к вечеру еще разок подойду к вам и мы закончим беседу?

— Вы знаете, ничего не получится: ровно в пять у меня назначено совещание.

Ляхову ничего не оставалось, как попрощаться и уйти.

Он решил, не теряя времени, побывать в доме, где живет Каганович. Надо было выяснить, кто проживает вместе с ним, не исключено, что «старик» мог по приезде в город остановиться у него.

Ляхов не знал, что директор базы после его ухода позвонил Кагановичу и вызвал его к себе.

Через несколько минут Каганович был в кабинете. Директор закрыл дверь на ключ и повернулся к завскладом:

— Слушай, Арон, что ты натворил, почему ОБХСС тобой интересуется?

— Я? — Каганович побледнел. — Я ничего не натворил, Михаил Алексеевич!

— Куда ты отправил ту партию?

Как вы приказали, я так и сделал. А они не говорили, в чем дело?

— Один был, салага, видать, все набивался ко мне на продолжение беседы. Я сказал, что занят.

Не слышал Ляхов этого разговора, но в этот день все-таки пришлось ему усомниться в искренности директора. Он побывал в доме, в котором проживал Каганович, побеседовал с соседями, опросил женщин, сидящих во дворе. Одна из них, высокая, худощавая, с впалыми щеками и недоверчивыми глазами старушка, долго рассматривала Ляхова, внимательно и, очевидно, по слогам, так решил Николай, глядя, как она молча шевелила губами, читала удостоверение, а потом пригласила его в квартиру.

Очевидно, старушка жила одна. Ляхов сел на предложенный стул и приготовился к долгой и нудной беседе. Хозяйка села напротив и, к немалому удивлению гостя, сразу же перешла к делу:

— Что я тебе, сынок, могу сказать о Кагановиче. Раньше он был еще терпимым, но с годами его душа и вылезла наружу. Гадкий он человек. Вот тебе, я слышала, соседки говорили, что гулянки пьяные он у себя в квартире устраивает, а меня не это беспокоит, меня его бандитская душа удивляет. Откуда у человека столько злобы накопилось? Понимаешь, у него есть две собаки, так он же из них зверей хочет сделать. Иду я как-то вечером по двору, а он своих собак вывел на прогулку. Одна псина большая, другая — поменьше, молодая еще. И надо же было так случиться, что, на свою беду, котенок во двор выскочил. Собаки его не увидели, а Каганович заметил эту крошку и давай на него собак науськивать. А те увидели котенка и — за ним. А тому, бедному, деваться некуда, вскочил на контейнер для вывозки мусора и глядит оттуда затравленно. Собаки лают, прыгают вокруг контейнера. Арон подошел, котенок думал, что это спасение, и сам ему в руки подался, а этот изверг взял и бросил его собакам. Они тут же разорвали котенка, а Каганович поднял его, окровавленного, и давай молодую собаку дразнить, а та от вида крови совсем осатанела: рычит, прыгает вокруг, а хозяин смеется. Знаете, и собака и он в ту минуту друг на друга как две капли были похожи.

— Может, Каганович пьян был?

— Нет. Пьяным мне его не доводилось видеть, а вот в образе зверя — не раз. Помню, как однажды Каганович вывел собак на прогулку без намордников. И на прохожего, который сделал ему замечание, стал науськивать собак. Но прохожий, — старушка улыбнулась, — молодец, не тюхтяй какой-нибудь попался, схватил палку и так огрел большую собаку, что псы, как мыши, разбежались, а он тогда с палкой на Кагановича. Вы бы посмотрели, как наш Арончик от него вприпрыжку удирал! Любо-дорого смотреть было.

Вскоре Ляхов простился со старушкой и решил, что пора возвращаться в отдел. И надо же было так случиться, что, когда он проходил мимо гастронома, из него неожиданно вышел директор базы. Он не обратил внимания на Ляхова, прошел мимо. В руках он нес большую сетку-авоську, в которой лежали различные свертки и несколько бутылок коньяка. Директор сел в стоявшую у обочины «Волгу», и машина, в которой сидело несколько человек, уехала.

Ляхов взглянул на часы: семнадцать часов десять минут. «Ничего себе совещание у директора. Наверное, в магазине нет в продаже минеральной воды, так он коньяком решил заменить», — шутя подумал оперативник и решил, что с этим человеком ухо надо держать востро.

Вскоре Ляхов был в отделе и сразу направился к начальнику. Ильин был не один. Напротив него с папкой бумаг сидел Мирский.