Служанка - [17]
– Илинка! Куда тебя рагж уволок? – неожиданно послышался знакомый голос, стук мгновенно стих, ко мне вернулась способность управлять собственным телом, и я от радости чуть не разревелась.
Ясь! Пронырливый, вездесущий Ясь! Он меня нашел! Я готова была расцеловать этого злобного надсмотрщика, вот только сначала нужно было до него добраться.
Я развернулась и побежала на голос Яся, торопясь вернуться в первый зал.
– Где тебя носит, дурная девка? – надрывался помощник домоправительницы. – Ну, погоди у меня! Найду – за косы оттаскаю!
Эта угроза меня не напугала, наоборот. Я была согласна на любую выволочку, только бы вырваться из мрачного подземелья!
– Куда она подевалась? – послышалось тихое бормотание, и впереди показалось пятно света. – Илинка, это ты здесь? – спросил Ясь, выглянув из-за арки.
Я со всех ног кинулась к нему.
– Вот она, пропажа, нашлась, – увидев меня, грубо хмыкнул помощник Салты. – Ты чего в подземелья поперлась? Совсем головы нету? А если бы заблудилась?
Да я и сама хотела бы знать, чего меня туда понесло. И главное, как я во сне умудрилась столько пройти и не проснуться?
– Ну чего руками машешь? Пошли уже, дана Салта тебя обыскалась. Иди, говорит, Ясь, найди эту лентяйку, это она нарочно, мол, в подвале прячется, от работы отлынивает.
Я попробовала объяснить, что меня закрыли, но Ясь не обратил внимания на мои попытки. Просто схватил за руку и потащил к выходу.
– Это уж ты дане Салте рассказывать будешь, мое дело маленькое – велено доставить, я и доставлю. А там уж сама…
Он посмотрел на меня с хитрым прищуром и добавил:
– Ох, и не поздоровится тебе, Илинка! Дана Салта уж больно гневается. Чего лыбишься? Не веришь? Ну так скоро на своей шкуре убедишься.
На меня эта угроза не произвела никакого впечатления. Перспектива остаться в подвале, в котором происходили странные и необъяснимые вещи, была гораздо страшнее. Лучше уж я вопли Салты вытерплю, чем еще раз услышу пробирающий до души стук.
***
– Ах ты ж, ленивая девка! Прятаться от меня вздумала? – изо рта домоправительницы летела слюна, глаза превратились в узкие щелочки, щеки гневно дрожали и оттого казались похожими на плохо застывший студень.
Я стояла посреди людской, вдоль стенок жались молчаливые служанки, а Салта, уперев руки в бока, наступала на меня и визжала так, что мне хотелось зажать уши ладонями или исчезнуть куда-нибудь подальше. Поначалу я ещё пыталась объяснить, что меня закрыли, но старшая спросила Яся, а тот сказал, что дверь не была заперта. Вот и думай, то ли Минка вернулась и открыла, то ли Ясь решил меня подставить.
– В глаза мне смотри! – визг стал ещё громче. В висках заломило от боли. – И стой ровно, когда с тобой разговаривают.
Если бы это было так легко! После дня, проведенного в подвале, спина ныла от усталости, а глаза слипались. Мне казалось, ещё немного, и я улягусь на пол прямо тут, посреди людской.
– За двоих она отработает! Это ж надо было так врать! – разорялась старшая. – Что зенки свои вылупила? Ни стыда, ни совести нет! И подружка твоя такая же, весь день в постели провалялась! Ну ничего! Я из вас лень-то выбью! Вы у меня еще попомните!
Салта замолчала, и на лице ее появилось напряженно-задумчивое выражение. Наверняка, пыталась наказание поизощреннее придумать! Пожалуй, погорячилась я с выбором лучшей участи. Ночь в подвале уже не казалась мне такой страшной.
– Иди за мной! – придя к какому-то решению, прошипела старшая.
Она звякнула ключами и направилась к двери. Я пошла следом. Башмаки казались тяжелыми, я с трудом переставляла ноги, а в голове все ещё звучал тихий настойчивый стук. Он казался мне таким явственным, что я невольно посматривала на Салту – может, она тоже его слышит? Но старшая быстро перебирала своими толстыми ножками и мчалась вперед со скоростью парусника. Она и похожа была на керецкую парусную лодку – тяжелая низкая корма, выступающие бедра-борта, обвисшая грудь – точь в точь, как приплюснутый нос керецки. И руки-весла – короткие, грубые, с маленькими отечными пальцами.
– Хватит мне спину буравить своими глазюками! – на ходу рявкнула старшая. – Все-то по ним видать, все мысли твои бесстыжие!
Да в том-то и беда! Еще матушка говорила, что глаза у меня выразительные, по ним и дуновение мысли видно. Вот Салта и придирается вечно, не нравятся ей, видать, эти дуновения!
– Шаг прибавь, чего еле плетешься? – не унималась домоправительница, сворачивая к кухне. Не успела я вслед за ней войти под низкую арку, как тут же увидела Златку. Та сидела в темном углу и чистила овощи. Соседка подняла на меня глаза и расстроенно вздохнула. Вид у нее был такой больной и несчастный, а царапины на шее выглядели так устрашающе, что у меня от жалости сердце дрогнуло. А потом зло взяло. Что ж за зверюга наша домоправительница? Неужто у нее совсем души нет? Глядя на Златку, любой поймет, что ей плохо, а этой бабе все неймется.
– Как с картошкой закончишь, фасоль переберешь, – заявила Салта, шваркнув мне под ноги плетеную корзину для очисток. – А потом вымоешь всю кухню и кастрюли до блеска начистишь. Не успеешь до утра – можешь собирать вещички.
«Сиделка, окончившая лекарские курсы при Брегольском медицинском колледже, предлагает услуги по уходу за одинокой пожилой дамой или девицей. Исполнительная, аккуратная, честная. Имеются лицензия на работу и рекомендации. Для заключения договора просьба обращаться в бюро по найму номер шесть, располагающееся по адресу: Бреголь, Кобург-рейне, дом 23». В тот день, когда писала это объявление, я и предположить не могла, к каким последствиям оно приведет. Впрочем, началось все не с него. Раньше. С того самого момента, как я оказала помощь незнакомому раненому магу.
Дом продали с молотка, денег почти не осталось, а с работой в столице нынче не густо. И вдруг – редкая удача! Мне на глаза попалось объявление лорда Хаксли – одного из самых богатых и непредсказуемых аристократов Южного Уэбстера. Ему требовался помощник, и я была намерена получить место, чего бы мне это ни стоило! Вот только кто же знал, что цена может оказаться слишком высокой? И что заплатить ее придется до последнего гира.
Когда новая опекунша, герцогиня Авенау, забрала меня в Амвьен, моя жизнь полностью изменилась. Богатый дом, красивые наряды, балы и знакомства. Казалось бы, живи да радуйся. Но так ли бескорыстна доброта моей благодетельницы? И так ли безобидны ее намерения? Ответы на эти вопросы мне только предстоит узнать. А судьба уже готовит очередное испытание и встречу с человеком, от которого зависит не только мое будущее, но и моя жизнь.
Может ли одна маленькая прихоть босса перевернуть всю жизнь незаметной помощницы? Может ли одно не вовремя сказанное "да" изменить судьбу? И может ли одна случайная встреча повлиять на будущее? Все это предстоит выяснить Катерине — простой, совершенно обычной девушке. Или… не совсем обычной? Что делать, если твою жизнь омрачает постыдная тайна? Как быть, если ты не властен над своими чувствами? И чего ждать от судьбы, в одночасье разбившей твои планы? Все эти вопросы придется решить Константину — счастливому обладателю "газет-заводов-пароходов" Или… не совсем счастливому?
Разве могла я знать, чем обернется мое желание немного развлечься? Разве задумывалась об этом, когда заключала сделку с обаятельным незнакомцем? Нет и еще раз нет! А зря. Как говорится, «не все йогурты одинаково полезны». Герой – неисправимый эгоист, привыкший брать от жизни все, героиня… Ну, какая есть, со своими достоинствами и недостатками, с грузом прошлого за плечами и с неистребимым оптимизмом в анамнезе. При чем здесь фэнтези? Вот и Маша, отправляясь на морской курорт, тоже думала, что ни при чем! Содержит нецензурную брань.
"Это история падения и восстания, борьбы и смирения, поражения и победы. Эта история — о ненависти и любви, о горении и страсти, о горечи расставаний и сладком яде встреч. Эта история… Всего лишь история моей жизни. И я, леди Анна Мария Кервуд, хочу вспомнить все, что произошло со мной с того самого дня, как… " Внимание! 18+ Предупреждение: в произведении присутствуют сцены жестокости и насилия.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.