Слушается дело о человеке - [64]
Несколько недель назад в кабинет к Юлиусу Шартенпфулю посадили стажера, которому предстояло совершенствоваться в бухгалтерском деле. Шартенпфуль был крайне недоволен этим обстоятельством и почти не разговаривал с молодым практикантом. Но так как это вселение должно было быть кратковременным, то Шартенпфуль решил ничего не предпринимать. Однако он пользовался любым случаем, чтобы выместить на молодом человеке свое недовольство, и издевался над ним в присутствии своей секретарши Нелли.
— Пусть только этот болван не справится с работой! — заявил он. — Я немедленно доложу об этом начальству.
И действительно, казалось, что из юноши никогда не выйдет ничего путного. Он по целым дням торчал в своей комнате, которая в сущности-то была комнатой Шартенпфуля, складывал, вычитал, умножал, выписывал счета, подводил итоги, проверял результаты, ставил вопросы всюду, где считал нужным, и никогда не возражал. Словом, был совершенно невыносим. С тех пор как у него засел этот молодой, начинающий коллега, финансовый контролер совершенно перестал располагать собой. Он никогда не оставался один.
— Разве я могу сосредоточиться?! — орал он в бешенстве, глядя на молодого человека.
Уже один звук пера, которым тот скрипел по бумаге, действовал Шартенпфулю на нервы. Он чувствовал, что нуждается в отдыхе как никогда. И вот однажды, хотя служебный день далеко не кончился, он, сопровождаемый Нелли, вышел из магистрата.
Директор музея чрезвычайно удивился, увидев посетителей в столь необычный час.
— Необходимо хоть изредка освежать свои знания, — сказал старший финансовый контролер. — Музеям присуща совершенно особая прелесть. Вот моя секретарша Нелли; она тоже очень любит древности. Она просто бредит доспехами и останками. У вас они, кажется, есть?
— О, разумеется! — ответил директор музея, любезно улыбаясь чиновнику. — Прошу вас, войдите. Мне очень приятно ваше посещение, особенно потому, что, как я вижу, вас интересует именно моя специальность. Входите! Я могу вам дать несколько ценных разъяснений. Например…
— Благодарю вас, — прервал его чиновник, — но я люблю бродить по залам, полагаясь только на собственные впечатления. Мы не будем злоупотреблять вашим временем.
Он быстро отошел вместе с Нелли и скрылся за каким-то стендом.
Директор музея посмотрел секунду в пустоту и вернулся в канцелярию. Ему надо было написать важные письма и позвонить по телефону. Кроме того, необходимо было просмотреть и рассортировать коллекцию монет, полученную несколько дней назад. Все, решительно все приходилось делать самому. Помощник был в отпуске, швейцар заболел…
— Да, хорошо, что вспомнил! Нужно еще написать отчет о раскопках, которые ведутся в предместье города.
Он сел за стол и начал работать. И только когда на соседнем заводе завыла сирена, возвещая обеденный перерыв, он вскочил.
«О господи, я совсем забыл о моих посетителях, — сказал он, обращаясь к самому себе, — надеюсь, они не сердятся на меня. Я совсем не уделяю им внимания».
Он вышел из своего кабинета и направился вдоль коридора, полагая, что посетители уже ушли. Действительно, повсюду царила тишина. Залы музея казались вымершими.
Не будь директор музея так глубоко привязан ко всему, что здесь лежало, стояло и висело, он преспокойно запер бы двери и ушел обедать. Но он с любовью заглянул еще в несколько комнат. Проведя рукой по витринам, он сдул тонкий слой пыли со старинной шкатулки и осторожно прошел мимо скелета в хорошей сохранности, лежавшего на мягком ложе в ящике под замком.
Вдруг директору послышался легкий шелест. Не понимая, откуда исходит звук, он вошел в другой зал. Снова послышался шелест, потом шорох, словно пробежал выводок мышей. Директор прошел в третий зал. В углу, как раз за пушкой, кажется, что-то копошилось. Впрочем, нет! Что там может копошиться? Он снова сдул тонкий слой пыли с витрины. Тут взгляд его упал на «листовку 1763 года о том, как совладать со смутой». «Эдикт против убийц, разбойников, воров и прочей беглой сволочи и о том, как со всей строгостью поступать с ними.
…в-восьмых: с теми же, которые повинны не только в бродяжничестве, побеге от господ и подозрительной жизни, но и в особых преступлениях, следует поступать с отменной строгостью, казня виселицей и колесованием, как то предписано в артикуле первом.
…в-тринадцатых: все судьи, чиновники, а также сельские старосты и старшины и прочие власти призываются со всей суровостью обнаруживать, преследовать и арестовывать всех беглых, всю подозрительную и худую сволочь…»
Он оглянулся — снова послышалась возня.
«…те же, кто проявят в сем деле небрежение, будут отрешены от своих должностей и приговорены к большому денежному штрафу и к еще более суровой каре…»
Он поднял голову. Нет, там возле пушки что-то неладно!
«Нужно выяснить, что случилось», — сказал он, обращаясь к самому себе. Вопреки постоянному общению со скелетами и сверхъестественными героями, он был чрезвычайно трезвым человеком.
Спокойным, твердым шагом директор направился к орудию.
Сквозь узенькое оконце падал слабый свет и освещал приподнятое жерло и латы за витриной.
Двигалась не пушка, а доспехи, запертые в стеклянном шкафу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Томмазо Ландольфи очень талантливый итальянский писатель, но его произведения, как и произведения многих других современных итальянских Авторов, не переводились на русский язык, в связи с отсутствием интереса к Культуре со стороны нынешней нашей Системы.Томмазо Ландольфи известен в Италии также, как переводчик произведений Пушкина.Язык Томмазо Ландольфи — уникален. Его нельзя переводить дословно — получится белиберда. Сюжеты его рассказав практически являются готовыми киносценариями, так как являются остросюжетными и отличаются глубокими философскими мыслями.