Слуги правосудия - [25]

Она взяла диск, который ее озадачил, и села на скамью, откуда хорошо видела и меня, и Сеиварден. Перевернув диск, она нашла защелку. Боковые стороны опустились, раскрывшись, как цветок, и механизм выпустил фигурку, почти обнаженную, не считая коротких штанов и крошечных цветов из драгоценных камней и эмали. Она безмятежно улыбалась. У нее четыре руки. Одна держит шар, вторую обхватывал наруч. В других руках — нож и отрезанная голова, с которой на босые ноги падают капельки крови из драгоценных камней. Голова улыбалась той же улыбкой праведного, абсолютного спокойствия, как и сама фигурка.

Стриган — это, должно быть, Стриган — нахмурилась. Эта икона оказалась неожиданной. Она еще больше возбудила ее любопытство.

Я открыла глаза. Она сжала пистолет сильнее — оружие, с которого я не сводила глаз теперь, когда они были полностью открыты и я могла поворачивать голову вслед за ним.

Держа икону в руке, она вопросительно приподняла серо-стальную бровь.

— Родственник? — спросила она на радчааи.

Я удерживала на лице нейтрально-приятное выражение.

— Не совсем, — ответила я на ее языке.

— Я думала, что знаю, кто ты, когда ты пришла, — сказала она после продолжительного молчания, к счастью перейдя вслед за мной на другой язык. — Я думала, что знаю, что ты здесь делаешь. Теперь я уже не так уверена. — Она бросила взгляд на Сеиварден, которую, судя по всему, нисколько не потревожил наш разговор. — Я думаю, что знаю, кто он такой. Но кто ты? Что ты такое? Не говори мне: Брэк из Джерентэйта. Ты тоже радчааи, как и он. — Она слегка двинула локтем в сторону Сеиварден.

— Я пришла сюда, чтобы кое-что купить, — сказала я, решив не смотреть на пистолет, который она держала. — Он — случайность. — Поскольку мы говорили не на радчааи, мне приходилось принимать в расчет род — язык Стриган требовал этого. В то же время общество, в котором она жила, утверждало, что пол несущественен. Мужчины и женщины одевались, говорили и действовали неотличимо. И тем не менее все, с кем я встречалась, определяли пол друг друга сразу и безошибочно. И их неизменно раздражало, когда я колебалась или угадывала неверно. Я так и не поняла, в чем тут секрет. Я была в доме Стриган, видела ее вещи и тем не менее не испытывала уверенности в том, какие грамматические формы использовать в разговоре с ней.

— Случайность? — с недоверием спросила Стриган. Я ее понимала. Я бы и сама не поверила на ее месте. Она больше ничего не сказала, вероятно поняв, что говорить еще что-нибудь неразумно, если я именно то, чего она опасалась.

— Совпадение, — ответила я, довольная хотя бы тем, что мы говорим не на радчааи, где это слово имело серьезную значимость. — Я нашла его без сознания. Если бы оставила, он умер бы. — (Стриган не поверила и этому, судя по ее взгляду.) — Почему ты здесь?

Она рассмеялась — коротко и с горечью, — то ли потому, что я использовала неверный род для местоимения, то ли отчего-то еще, я была не уверена.

— Я думаю, это я должна задать такой вопрос.

По крайней мере, она не исправила мою грамматику.

— Я пришла, чтобы с тобой поговорить. Купить кое-что. Сеиварден был болен. Тебя здесь не было. Разумеется, я заплачу за все, что мы съели.

Казалось, она нашла это забавным.

— Зачем вы здесь? — спросила она.

— Я одна, — сказала я, отвечая на невысказанный вопрос. — Не считая его. — Я кивнула на Сеиварден. Моя рука все еще лежала на пистолете, и Стриган, вероятно, знала, почему я держу руку под курткой так неподвижно. Сеиварден все еще притворялась, что спит.

Стриган слегка покачала головой с недоверием.

— Я поклялась бы, что ты — трупосолдат. — Она имела в виду — вспомогательный компонент. — Когда ты появилась, я была в этом уверена. — Значит, она пряталась поблизости, ожидая, когда мы уйдем, и все было у нее под наблюдением. Вероятно, она не сомневалась в своем укрытии: если бы я оказалась тем, чего она опасалась, оставаться поблизости было бы крайне глупо. Я бы ее нашла. — Но когда ты увидела, что здесь никого нет, ты заплакала. А он… — Она посмотрела на Сеиварден, вялую и неподвижную на постели, и пожала плечами.

— Сядь, гражданин, — сказала я Сеиварден на радчааи. — Ты никого не вводишь в заблуждение.

— Отвали! — ответила она и натянула одеяло на голову. Затем опять сбросила его, поднялась и, слегка покачиваясь, пошла в гигиеническую комнату.

Я снова повернулась к Стриган.

— А то дело с арендой флаера. Это была ты?

Она безучастно пожала плечами:

— Он сказал мне, что пара радчааи направляются сюда. Либо он сильно тебя недооценил, либо ты еще более опасна, чем я думала.

Что означало: очень опасна.

— Я привыкла к тому, что меня недооценивают. И ты не сказала ей… ему, зачем, по-твоему, я иду.

Ее пистолет не дрогнул.

— Зачем ты здесь?

— Ты знаешь, зачем я здесь. — Выражение ее лица изменилось на долю мгновения. Я продолжила: — Не для того, чтобы убить тебя. Убийство бы все обессмыслило.

Она приподняла бровь и слегка наклонила голову.

— Неужели?

Словесная пикировка, все эти уловки — для меня сущее мучение.

— Я хочу пистолет.

— Какой пистолет? — Стриган не так глупа, чтобы признать, что вещь существует, что она знает, о каком пистолете я говорю. Но ее лицемерное незнание не убеждало. Она знала. Если у нее есть то, что я думала (и я готова была прозакладывать свою жизнь, что у нее это есть), дальнейшее уточнение не нужно. Она