Слуга тьмы - [7]

Найдана и не застала тех хороших времен, когда в Годимово жили все в ладу и согласии. Но даже она заметила, что с каждым днем становилось все хуже и хуже. Даже в том селении, где она жила с родителями, не было такой разобщенности. А ведь та деревня вела не такой замкнутый образ жизни, там жило несколько разных родов, отдельные семьи, такие, как семья Найданы. Да, они не вели общее хозяйство, как было заведено в Годимово, но и легко делились добычей с соседями. А здесь каждый греб под себя, все вдруг стали безразличными и безжалостными к чужому горю. И казалось, если на улице будет помирать кто-то с голоду, все пройдут мимо.

– Что же случилось? Почему так стало? – спросила Найдана, выслушав рассказ Дакши.

– Не знаю, что случилось. Вот уж полгода что-то непонятное творится с людьми, с весны, пожалуй. Сначала-то это не так в глаза бросалось, ну, поругались, подрались даже – с кем не бывает? Но ругаться стали все чаще. А потом малыми семьями обособились, да так, что и помощи, случись чего, не допросишься. Чего там помощи, засохшей корки хлеба не подадут! Совсем разума лишились. Словно морок на них напустили. А с некоторых пор и с соседними родами общаться перестали. Совсем отделились от всех. Казалось, построй стену вокруг деревни высотой до неба, а вокруг нее ров огромный вырой до самого сердца земли, так все только счастливы будут, что от остального мира скрылись. Вон, девки подрастают, в невестину пору входят, а их родители и не думают женихов им подыскивать. Видать, конец роду приходит…

– Не горюй, дед Дакша. Образумятся еще, – попыталась успокоить его Найдана.

– Что ж они – дети малые, что ли? У сынов моих вон уже бороды седые, а туда же! Мы, говорят, отдельно друг от друга хотим жить. Знали бы они, с какой болью мы с Терехой из рода уходили, а они, ишь, отдельно! А нас с Ружаной куда? Тоже отдельно?! Или уж сразу на краду?..

Столько боли было в словах Дакши! А Найдана не знала, что ему ответить. Она и сама заметила странные перемены в жителях. Взять хотя бы Беляну – уж как приветлива она была вначале и как изменилась потом. Когда? Пожалуй, после замужества. Найдана-то думала, что это из-за того, что та теперь старается угодить мужу, но другие ведь тоже изменились.

– А нынче, видела, какую псину Жировит возле избы поставил? – продолжил Дакша. – Временами то ли уходит куда вместе с ней, то ли в избе запирает, а то ведь мимо пройти невозможно – загрызет! Не хватало еще, чтоб каждый вот так возле своей избы такую страхолюдину поставил! Но, похоже, все к тому и идет, – он бессильно махнул рукой.

«Понятно теперь, почему давеча мы не встретили эту псину», – подумала Найдана.

– Ладно, совсем я тебя заговорил… Ты же за хворостом шла… Ступай. Дни нынче коротки.

Найдана собирала сухие ветки и все думала над рассказом Дакши. Не могли все люди разом вот так измениться. Однажды она уже видела такие перемены. Нет, даже дважды, и оба раза они были связаны с колдовством. Неужели и теперь?.. Но кто это мог сделать? Вряд ли Ворон, потому что его уже нет, а колдовство продолжает нарастать. Нет, тот ведьмак, который это творит, жив-здоров и находится где-то поблизости. Впрочем, не настолько близко, чтобы Найдана его почувствовала. Окажись он в деревне, она сразу поняла бы это. Но разве можно, не являясь в деревню, напустить на всех морок? Значит, хоть раз, но колдун приходил. Размышляя обо всем этом, Найдана неторопливо поднимала с земли ветки, собирая в охапку, и приносила к тому месту, где были приготовлены веревки. Здесь уже накопилась куча приличных размеров, но Найдана снова и снова уходила за ветками, не задумываясь, сможет ли обвязать эту кучу веревкой, да и сможет ли потом поднять эту вязанку. Изредка в траве показывались упругие шляпки грибов, и Найдана складывала их в небольшую котомку, жалея, что не взяла с собой корзину. Но не оставлять же их в лесу, если они сами просятся в руки.

Чем больше она думала про все, что происходило в деревне, тем больше убеждалась, что без чародейства тут не обошлось. Но, пожалуй, не стоит делиться этой догадкой с Дакшой или с кем-то еще из деревенских. Потому что подозрение сразу может пасть на нее. Ведь она здесь чужая, пришлая, и как раз примерно с того момента, когда она появилась в деревне, странности и начались. Кого обвинят в колдунстве? То-то и оно. Нужно сначала разобраться во всем. И желательно, побыстрее. Пока кому-нибудь не пришла в голову та же догадка, что и ей. Не хотелось бы снова попасть на костер. Нужно рассказать обо всем Ведагору! Он старше, мудрее, да и опыта у него побольше. Уж он-то придумает, как быть.

Удерживая охапку сухих веток, Найдана в задумчивости присела на поваленный толстый еловый ствол. От старости с него уже облезла почти вся кора, открывая миру серую сухую древесину. Найдана коснулась ладонью гладкой, отполированной дождями и ветром древесины, и вдруг кое о чем призадумалась, поднялась и внимательно осмотрела дерево. Видать, оно давно уже тут лежит, вон как вьюны оплели ствол. Но муравьи еще не успели иструхлявить середину. Да, вот бы перетащить к избе это бревно, надолго бы дров хватило. Небось, в тех избах, где есть мужики, такими бревнами и запасаются. А где уж ей-то? Не потащит же она его волоком – не под силу. Да и какой-нибудь захудалой лошаденки у нее нет, а другой кто вряд ли свою даст. Вот и приходится складывать веточку к веточке.