Слуга Люцифера - [58]
Она достала кружевной платок и начала утирать глаза.
– Дорогая, но ты – замужем, – попытался возразить понтифик. – Наверняка Джованни проявляет к тебе постоянное внимание.
– Да, уж! Его внимание сводиться к пяти минутам в неделю! Он навещал меня вчера – это просто невыносимо.
– Что делать, Лукреция. Твой брак, прежде всего, был политической сделкой, и я не скрывал от тебя своих намерений.
– Папа, Джованни надоел мне. Отправьте его куда-нибудь, пусть убирается к себе в Милан!
Борджиа рассмеялся.
– Ещё не время, дорогая. Возможно, несколько позже, – понтифик понимал, что подобным поступком лишиться поддержки Асканио Сфорца и наживёт себе сильного врага.
– Вы не любите меня… – захныкала мадонна Сфорца, утираясь платочком. – Это так не справедливо…
Сердце понтифика дрогнуло. Он приблизился к дочери и поцеловал в лоб отеческим невинным поцелуем. Лукреция только этого и ждала, она обвила Родриго руками за шею и прильнула к его губам.
Естество понтифика, как обычно, взяло верх над разумом заботливого родителя.
Джованни Сфорца, предавался размышлениям, сидя в кресле в своих покоях за бокалом отменного вина.
«Увы, я не могу по пять раз подряд овладеть своей женой. Безусловно, это расстраивает и меня и Лукрецию. Мы слишком мало женаты и она ещё не привыкла ко мне… Я не могу проявить в ней внимания, она избегает меня… Что же делать? Но она так хороша…»
Мысли путались, наконец, Джованни очнулся, уже сгущались сумерки за окном – самое время посетить молодую супругу. Он был настолько поглощён размышлениями, что вовсе забыл о посещении супруги намедни.
Сфорца шёл тихими коридорами палаццо Санта-Мария-ин-Портико, пушистые восточные ковры ручной работы, поглощали шаги. Он приблизился к двери покоев Лукреции и приоткрыл её. До его слуха донеслось:
– Ах, папа! Я хочу тебя!
Джованни растерялся, но, превозмогая смущение и негодование, заглянул в образовавшуюся щель. Перед его взором предстали покои жены: она оседлала мужчину и предавалась плотским удовольствиям на их брачном ложе. Скудные отблески свечей освещали помещение.
– Лукреция, девочка моя… – стонал мужчина.
Джованни пришёл в ужас, догадка пронзила его мозг: его жена занимается любовью с собственным отцом!
Сфорца покрылся потом, ноги стали ватными, он отошёл от двери и облокотился на стену: дыхание перехватывало, обманутый супруг расстегнул кружевной ворот камзола и побрёл прочь.
Достигнув своих покоев, он рухнул на постель. В голове пульсировала только одна мысль: бежать отсюда и как можно дальше, ибо он не желал lupum auribus tenere[51]. Джованни собрал кое-какие вещи, деньги, драгоценности и под покровом ночи решил покинуть Санта-Мария-ин-Портико.
На воротах его остановила стража. Сфорца спешился с лошади:
– Я – Джованни Сфорца, должен срочно покинуть палаццо по поручению понтифика.
Стража расступилась, правдивость слов зятя самого Папы Римского, не вызывала ни малейших сомнений.
Исчезновение Джованни Сфорца обнаружилась лишь на следующий день к вечеру. Асканио Сфорца-старший недоумевал: что заставило сына так скоропалительно покинуть Рим? И куда, вообще он направился?
Лукреция приняла известие о таинственном бегстве супруга со стоическим спокойствием, ей было абсолютно безразлично, где он и что с ним. Однако её отец Александр VI пребывал в тихом бешенстве, его гордость была задета.
Он тут же обратился в письме к Цезарю Борджиа, архиепископу Валенсии, с просьбой отправиться в Милан в качестве curator nogotiorum[52] и переговорить с незадачливым зятем, ибо был в полной уверенности, что Сфорца-младший направился в своё родовое гнездо.
Глава 16
Весь следующий день после посещения «Центра психологической разгрузки» Вероника пребывала в смятении. Ей показалось, что Полина уж как-то слишком нарочито спокойно отнеслась к ёё проблемам, скажем прямо, не по-родственному.
Её терзала скрытая тревога, происхождение которой она не могла понять.
– Тоже мне, психолог! – фыркнула Вероника.
Неожиданно она вспомнила о кристалле: она совершенно забыла о нём в последние дни.
– Нет, только не он! Я забыла рассказать Полине! А может оно и лучше… – рассуждала девушка. – Но она единственный человек, которому я могу довериться. Ведь откуда-то взялся этот кристалл, и он явно мне не приснился!
Она вбежала в бабушкину комнату и открыла ящик комода: цветастый платок лежал на месте. Веронику охватило острое желание извлечь кристалл и посмотреть в него.
– Не буду! – приказала она сама себе. – Дьявольская вещь! И откуда она у нас?
Вероника, не разворачивая платка, поместила кристалл в пакет с рекламой сигарет, быстро оделась и полная решимости направилась в центр к Полине.
Примерно через полчаса езды на Альфа-Ромео по Садовому кольцу, а затем и проспекту Мира, она удачно припарковалась и вышла из машины, включив сигнализацию.
Вероника открыла дверь кабинета, просунула в него голову и, убедившись, что Полина одна, вошла без приглашения.
– Вот смотри! – она поставила перед Полиной пакет прямо на стол.
– Вероника! Ты чего? Без записи, без стука! – возмутилась психолог.
– Прошлый раз ты все мои рассказы не приняла в серьёз! Достань из пакета, сама всё поймёшь.
В глухой сибирской деревни, расположенной на реке Тартас, по сей день живо предание о золоте адмирала Колчака, якобы спрятанном в здешних непроходимых лесах. Бывший сельский учитель Бобровский, а ныне директор местного краеведческого музея, посвятил поиску клада большую часть своей жизни. Нежданно-негаданно судьба сводит его с таинственным старовером, который называет себя штабс-капитаном Белой армии. Бобровский в который раз изучает собранные им документы, посвящённые окружению адмирала Колчака и золотому запасу России.
Древние славяне не делили природу на живую и неживую. Всё что окружало их, было наделено жизнью, будь то деревья, звери или камни. Поэтому, в те времена, люди поклонялись силам природы – они обожествляли солнце, луну и природные явления, приписывая всему этому божественное начало, и считая, что явления природы зависят от воли богов. Поэтому, чтобы добиться милости богов, люди всячески пытались задобрить их. Для этого в определённое время года проводились специальные священные ритуалы, богам приносили жертвы, а в молитвах люди просили богов о помощи и благодарили за успехи.Каждое славянское племя могло иметь своих отдельных богов, или же функции их божества отличались от функций божества другого племени.
Предлагаемая читателю книга познакомит вас с основными концепциями и практиками Северной магии, а именно: скандинавской, германской и исландской.Северная магия – древняя религия германских и скандинавских племён. Часто ее называют рунической магией. Руны – древнейшие символы, которые использовались древними жрецами и магами для совершения магических действий, предсказаний и изготовления талисманов. Северная магия – это система восприятия мира, отличная от народов юга и востока. В суровых климатических условиях севера люди имели иную философию.Северная магия подразумевает несколько направлений.
Итак, если вы читаете эту книгу, значит, вас заинтересовала узелковая славянская магия. Но давайте рассмотрим этот вопрос по порядку, и начнём с того, что же такое узелковая магия и магия вообще?Как утверждают некоторые словари, «магия» — это знание и применение природных сил, которые нематериальны и невещественны, которые не признаны естественными науками.Также магия — это понятие, которое используется для описания системы мышления, в которой человек обращается к особым тайным силам, дабы с их помощью повлиять на события.
Данная работа раскрывает традиции Китая, которые на протяжении тысячелетий нард Китая бережно хранит, передавая из рук в руки из уст в уста.Авторы собрали интереснейший материал, использовать который может каждый, кто серьезно увлекается практиками, рожденные в Китае.В книге представлены уникальные техники, которые можно использовать в повседневной жизни не только людям, которые многие годы посвятили изучению сакральных тайн китайского народа, но и новичку стремящемуся изменить свою жизнь, вложив в нее частичку сердца китайского народа, неустанно хранящих свою культуру и желающих передать полученные знания всему миру.
История государства иезуитов, основанного в 1610 году на территории Парагвая и просуществовавшего в течение ста пятидесяти лет, мало изучена. Впрочем, из дошедших до нас трудов монахов явственно прослеживается, что иезуитские миссионеры еще и стремились заполучить культурные ценности и артефакты индейцев. Они бесстрашно отправлялись в заброшенные индейские города, дабы проникнуть в их тайны, и в том числе – в тайну хрустальных черепов. В романе рассматривается одна из версий появления этих черепов на территории Южной Америки и их предназначения.