Слуга государев - [14]

Глава четырнадцатая

Солнце разбудило Шарля, пробив ставни золотым светом. Снаружи доносилось веселое щебетание птиц. Казалось, сама природа их голосами радовалась тому, что вчерашний безумный ливень наконец-то закончился. Шевалье поднялся, подошел к окну и посмотрел вниз. Во дворе около кареты, стоял маркиз и выслушивал своего слугу-баварца, который что-то ему объяснял.

Де Брезе направился к двери, чтобы отодвинуть от нее свои баррикады. Он взялся за кровать, но та, явно не рассчитанная на частую транспортировку, с треском сломалась. Освободив себе проход, Шарль спустился вниз и вышел из дома.

Увидев француза, немец поздоровался с ним легким поклоном, затем поднес лорнет к глазам и обратился к нему, продолжая разглядывать рессоры кареты:

— Фы не представляете себе, шефалье! Эти мужланы стали разворачивать нашу карету и шуть не сломали рессору. Право, удифляюсь, как они не разфоротили и саму карету…

На крыльце появилась Гретхен со своей служанкой. Она была элегантно одета и тщательно причесана. Ее брат перехватил улыбку, которую она послала Де Брезе, и тут же предложил:

— Сударь, фы можете рассшитыфать на место в моей карете, если, конешно, фас не стеснит мое соседство… Шарль галантно поклонился:

— Напротив, маркиз! Это неоценимая любезность! Да и путь скоротать в беседе будет веселей!

Маркиза улыбнулась ему в ответ и склонилась в реверансе. Шомберг заботливо усадил сестру в карету и, оглянувшись, вдруг спросил у Шарля:

— А куда делся наш доблестный офицер?

— Он уехал еще за полночь. Кстати, он любезно оставил нам двух своих солдат.

Маркиз был приятно удивлен и дружеским жестом пригласил Де Брезе занять место в карете.

Вскоре путешественники в сопровождении двух русских гвардейцев тронулись в путь. На козлах, держа вожжи в огромных ручищах, возвышался баварец-кучер, рядом с ним примостилась служанка. Надо заметить, что дорога оставляла желать лучшего — вчерашний ливень сильно размыл и без того разбитую колею.

Брат и сестра, пользуясь возможностью рассказать Шарлю о России и дать полезные советы, не умолкали:

— Прежде фсеко, фам надлежит понять, што добродетели, к которым фы привыкли у себя на Родине, здесь ист пустой звук. Фас мокут обокрасть или, еще хуже, убить в любой момент… — внушал Шарлю Шомберг.

— А зимы здесь безумно холодные. Поэтому, если вы хотите зимовать в России, запасайтесь шубой, — добавила, лукаво улыбаясь, Гретхен.

— Народ здесь — дикий, — продолжал немец, — и закона пошти никто не блюдет, а потому царь Питер держит фласть жестко. Наш фатэр снашала все удифлялся, а потом понял, што инаше нельзя.

Наступила пауза. Все трое задумчиво смотрели в оконца кареты. Пейзаж, открывавшийся перед ними, настраивал на умиротворенный лад. Солнце по-прежнему ярко светило, равнины сменялись перелесками. Вокруг все дышало спокойствием.

— Но эта безумная земля богата лесами, недрами. Вы полюбите ее, — тихо произнесла Гретхен.

Но оставим наших иноземцев, и перенесемся к постоялому двору. К нему нетвердой походкой подошел Воронов. Его голова раскалывалась. Бледность лица и засохшая земля на одежде напоминали о роковом падении в овраг. Остановившись у ворот, он посмотрел на коновязь. Подозрения Григория оправдались: среди привязанных лошадей стояла и его.

Воронов резко повернулся и вошел в дом. Когда он показался на пороге, хозяин не сразу признал в нем давешнего русского офицера. Тяжело дыша, Григорий подошел к столу, опустился на лавку, достал пистолет, и, смахнув, пустую кружку, положил его перед собой. Поляк оторопело стоял перед ним, ожидая самого худшего.

— У меня столько вопросов накопилось к тебе, дядя! — недобро ухмыльнулся Григорий. — Ответишь — будешь жить!

Внезапно с лестницы антресолей кто-то ловко прыгнул на стол и сильным ударом свалил Воронова на пол. Григорий не поверил своим глазам: над ним опять возвышался все тот же человек в плаще с капюшоном.

Гришка выхватил разряженный пистолет и запустил его в голову незнакомца.

Противник Григория оказался умелым фехтовальщиком. Он отбил пистолет шпагой и кинулся на сержанта. Воронов еле успел увернуться от точного выпада. Их шпаги встретились. Незнакомец пытался размашистыми ударами старался загнать Гришку в угол. Воронову пришлось отступить назад. «В Венгрии что ли учился, гаденыш?!» — чертыхнулся он про себя. Уж больно ловко наносил противник удары, сила которых была хоть и не велика — это тебе не с локтя рубить — но парировать Гришке их приходилось почти наугад. Еле заметным движением кисти этот дьявол в капюшоне весьма ловко орудовал клинком. К тому двигался с кошачьей ловкостью, и, несмотря на поджарую фигуру, обладал не дюжей силой. Хозяин, тем временем, кинулся прочь в освободившийся проход, и избежал обещанного возмездия. Тем временем противник Воронова выхватил из жаровни горящее полено и стал орудовать им одновременно со шпагой. После одного из ударов он почти ослепил Гришку, да так, что когда тот, отмахиваясь налево и направо вслепую, наконец, протер глаза, в таверне уже никого не было. Конское ржание и топот копыт указало на то, что владелец черного плаща скрылся прочь со двора, вслед за хозяином.