Случайному гостю - [31]
Я вижу, как шлепают в чашку яркие капли. Кухня покачивается и тонет во влажной темноте…
— А что-то ты выпил? — мрачно вопрошает бабушка, стоя надо мной — облепленным мокрым и холодным полотенцем.
— Бургундское! — отвечаю я из-под компресса. — И теперь у меня икота.
За столом слышен взрыв смеха. Бабушка вздыхает.
— Фигели-мигели, — говорит она и, наклонясь надо мною так, что я слышу, как стучит ее сердце, шепчет.
— Те, на мо́сте, не шуткуют Лесик. Такое.
Распрямившись, она произносит в сторону стола.
— Найдите мне лучину, пора запаливать Пророчество…
…Если долго смотреть на Саламандру, можно сфиксовать[63], — продолжила бабушка.
— Это почему? — делая движение в сторону тахты, спросил я.
— Они отруйные[64]. Такое, — авторитетно замечает она.
— Мухоморы тоже, — отзываюсь я крадучись, чтобы прилечь на тахту, но наступаю на внешне безмятежную Ваксу.
— Вот пойди, найди мушемор и смотрите друг на друга доскону[65], — беззлобно сказала бабушка, прослушав Ваксин вопль. — А Саламандра — враг желаний.
— Любых? — спросил я, мостясь на тахте.
— Та тема подождёт, — резюмировала бабушка. — Отдохнешь позднейше.
Мы стали разгружать сумку. Первым делом бабушка пхнула мне в руки селедку. Затем достала и развернула пакет. Отголосок величия кухни в подвале на Ормянской пронесся над нашей штопаной скатертью.
Неимоверное количество пирожков извлекла бабушка из этого пакета, шесть банок с майонезом, при этом три баночки с синей крышкой, кулек с десятком лимонов, россыпь пакетиков с ванилью, такую же пачку — с корицей, туго набитые пакеты с изюмом — три сорта, шоколад кусками, какао «Серебряный ярлык», копченых кур (три!) в промасленной бумаге, головку сыра похожую на красное ядро, яблоки, очень ароматные, маленькую пачку кофе в тускло-коричневой глянцевой бумаге и под конец — пакет чая «Бодрость».
Бабушка почесала переносицу.
— Интересне, — сказала она, — очень интересне. Лесик, то может, тебя надо было там принести в жертву? Никогда больше не ходила бы за покупками…
— Я худой, — нервно сказал я. — Какая из меня жертва?
— По весу, — беззлобно сказала бабушка. — Обещаю подумать, слово гонору.
Тем временем обертка пакета во время нашего спора съёжилась и с тихим шипением обернулась дымом.
— Очень, очень интересне, — прокомментировала бабушка и взглянула на меня с оценкой во взоре.
— А на что ты Лесик, колыхаешь сльонзя? Он и так прекрасно спит, — спросила она.
— Буду приносить его в жертву, — зло буркнул я.
— Кому? — осведомилась бабушка.
— Себе, — пискнул я и бросил несчастную селедку на стол. — Жертва!
Кулек порвался. Селедки, словно радуясь, вылетели из него, как летающие рыбы, украшая пятнами от рассола все вокруг.
Мы с бабушкой одновременно вытянули руки, крикнули и вот тут дар опять нашел нас, что-то стукнуло, запахло озоном.
Селедки замерли в воздухе. И, так сказать, воспарили — словно в невесомости. На нас уставились рыбьи глаза. Одна из сельдей подмигнула мне. А потом селёдки расправили плавники, сделали несколько пируэтов в воздухе и запели приятными тенорами:
«У одной казармы, около ворот…»
— Фальшуете, — сурово заметила бабушка. — Вам бы лучше помолчать.
— Здесь командуешь не ты, — дерзко пропищали сельди. — Сейчас мы слушаем его.
Явилась Вакса, прыгнула на стол и издала рычание. Сельди поднялись выше и стали извиваться в такт песне.
— Э-э-э, — многозначительно сказал я, — вы бы не могли перестать?
— Слушаем, мой господин! — хором сказали селедки и допев «…мит дир Лили Марлен», замолчали. Глаза одной из них блеснули красным.
Бабушка смотрела на меня и брови её сошлись на переносице под грозным углом.
Селёдки прокашлялись хором и явно собрались исполнить что-нибудь такое же свеженькое.
Из бабушкиной сумки донесся скрежет, а затем крик насекомого из банки: «Это невыносимо! Они же могут петь вечность, это невыносимо. Заставьте их вспомнить, кто они на самом деле!»
Селёдки зашипели и выстроились в боевом порядке. Мне все меньше нравились их морды. Бабушка пошевелила пальцами. Селёдки лязгнули невесть откуда взявшимися зубами и тут же эти зубы потеряли.
— Лесик! — с деланным равнодушием сказала бабушка. — И сколько будешь стоять как слуп сольный? Может что-то скажешь?
Селёдки развернулись ко мне и отбросили всякое миролюбие.
— Мой господин не сделает этого, — сказали они хором, казалось — единым визгливым голосом.
— Кто вы есть? — крикнул я, чувствуя приближение знания. — Быстро вспомнили, кто вы есть!
По кухне прошла волна горячего воздуха — хлопнула форточка, свалилась со стола взволнованная Вакса, гулко шмякнулись на пол селедки — самые обычные иваси…
— Что еще за суп? — расстроенно спросил я.
— Не суп, а слуп. Столп. Столб из соли… — мрачно ответила бабушка. — Такое было, как кто-то таращил глаза.
Радио сообщило бесполым голосом: «…в Петропавловске-Камчатском — полночь».
Я вымыл пол и стулья, закапанные селёдками, затёр пятна на скатерти, помыл кофейник и вытер его досуха под суровым бабушкиным взглядом. Всё время моей уборки бабушка недобро точила здоровенный нож-тесак об какой-то серый оселок, а затем отрубила головы молчащим селедкам с таким свирепым видом, что я даже передумал подпустить шуточку насчет того, что их можно было бы и повесить — все же гуманнее.
Рик Скруджмэн ненавидит Рождество. Он терпеть не может колядки и маскарады. Он не выносит вида гирлянд и веточек омелы. Но что он ненавидит больше всего, так это ежегодный просмотр старого фильма «Рождественская история» в школе. Поскольку его фамилия — Скруджмэн, все одноклассники начинают дразнить его «Скруджем». А он ненавидит, когда его зовут Скруджем. Но все меняется, когда его посещают три духа. Сначала он думает, что это сон. Но потом он понимает, что это настоящий кошмар. Кошмар, который грозит стать реальностью.
Мисс Олвейс и её армия затворщиков по-прежнему преследуют Айви в надежде использовать её в своих корыстных целях. Но Айви Покет и не собирается сдаваться, ведь впереди – новая и на сей раз самая опасная вылазка во Дворец Проспы, где в заточении томится Ребекка, а ещё возвращение в Баттерфилд-Парк! На этот раз Айви настроена серьёзно как никогда: освободить друзей и разгадать тайну алмаза Тик-так – вот её цель. Но она даже не подозревает, какой сюрприз приготовила ей судьба на этот раз…
Тамаре четырнадцать, и всю свою сознательную жизнь она провела в детском доме, мечтая выяснить, кто убил ее маму. Однажды девочку забирает из интерната таинственная незнакомка и увозит на остров, где располагается необычный пансион.
Их называют пугашками! Они появляются, когда их совсем не ждут… и вселяют страх. Они – правнуки злобных сказочных героев… а вообще, это самые смешные и милые монстрики нашего мира. Они уже здесь, рядом! Но только дети способны их видеть и слышать. Ты готов к приключениям с ПУГАШКАМИ?
Натаниэлю Фладду десять лет, и он не знает, что делать с фениксом, ни разу не ухаживал за василиском и не умеет ориентироваться по картам, но всему этому ему предстоит научиться, ведь теперь мальчик – единственный помощник своей тети-криптозоолога. Этим длинным и непонятным словом называют тех людей, которые изучают волшебных животных. Вместе Нат и тетя Фила путешествуют по миру и спасают магических существ, попавших в беду. Натаниэль должен срочно лететь на маленький остров, затерянный в море, чтобы помочь единорогу.
Прошли годы с тех пор, как талантливый двенадцатилетний Арамар Торн, никогда не расстающийся с блокнотом для рисования, в последний раз видел отца. Поэтому, когда капитан Грейдон Торн неожиданно возвращается и просит сына отправиться с ним в плавание, Араму кажется, что мир заиграл новыми красками. Оказавшись на борту «Волнохода», мальчик изо всех сил старается поладить с командой – особенно со вторым помощником капитана Макасой Флинтвилл, крутой девушкой, немногим старше Арамара, неохотно взявшей над ним шефство.