Случайно влюбилась в... Бога? - [35]

Но несмотря на внимание к деталям и средства по уходу за волосами в сотню баксов

за штуку, меня все же удерживали здесь против воли, и я была очень зла. Родители будут

волноваться и ради чего?

Должен быть способ дать им знать, что я жива и рассказать о Мааскабах, не

подвергая их опасности.

Черт, я даже не была уверена, что вся эта ерунда об угрозе злобных Мааскабах

правдива. Рассматривая это, я задалась вопросом, а что мне вообще известно? Только то,

что рассказал Гай и его злой дружок

Так или иначе, кто они, на хрен, такие? Из всего известного мне, их можно считать

плохими ребятами.

Переводчики: inventia

Редактор: natali1875

Глава 17

Пленение. День второй.

Я свернулась на кровати, морщась и стараясь не обращать внимания на жужжащие

голоса. И вновь их громкость была увеличена на тон.

Я желала уже разобрать что они говорят.

Я распахнула глаза.

– Христос! Откуда ты взялся? – Сбоку от кровати стоял Томмазо и смотрел на меня.

Жу-у-у-у-тким взглядом.

Я включила лампочку, стоящую на прикроватной тумбочке. Что и говорить,

выглядел Томмазо лучше меня. Одетый в костюм в полоску и темно-синюю рубашку,

плотно облегающие его идеальный, пример для подражания, мужской стан.

Отвратительно. На самом деле мужчины не должны быть такими красивыми.

Особенно, когда я провела несколько часов, ворочаясь взад-вперед в кровати.

Сев, я схватила резинку и ожесточенно собрала волосы в хвост.

– Вечно эти вопросы, – сказал он, качая головой.

Я посмотрела вниз на свою одежду, чтобы убедиться, он не играет в Барби и не

переодел меня в розовое неглиже.

Облегчение. Я все еще одета в футболку, брюки для йоги и, да, розовые стринги.

– Пошел ты! Чего тебе надо?

– Ты выглядела расстроенной. Тебе плохо? – спросил он.

Как он мог...

26 Flowerbomb Viktor&Rolf – это аромат для женщин, принадлежит к группе ароматов восточные цветочные.

Flowerbomb выпущен в 2005, созданый Olivier Polge, Carlos Benaim, Domitille Bertier и Dominique Ropion.

Верхние ноты: Бергамот, Чай и Османтус; ноты сердца: Жасмин, апельсиновый цвет, Белая фрезия, роза и

Орхидея; ноты базы: Мускус и пачули. Этот аромат был награжден FiFi Award Best National Advertising

Campaign / Print 2006.

~ 65 ~

Мими Джина Памфилова – Случайно влюбилась в... Бога? (Случайно твой-1)

– Вы, парни, за мной следите? Здесь камеры?

Я повертела головой по сторонам.

Он не ответил, что означало "да".

– Черт побери. Лучше бы все это не оказалось на Ютубе, – предупредила я и

натянула пуховое одеяло до подбородка.

– С тобой всѐ в порядке? – снова спросил он.

Я предположила, Томмазо подразумевал физическое состояние, но он, возможно,

сомневался о моей вменяемости в целом.

В любом случае, я отказалась ему отвечать, не сильна в вежливой лжи, и не

собиралась говорить "нет". Хныканье казалось бессмысленным, к тому же

неубедительным. Но честно говоря, я чувствовала себя совершенно больной; гудение

других голосов становилось громче, и я не могла заснуть.

– У тебя есть снотворное? – спросила я. Если он скажет "нет", я попрошу дюжину

хот-догов или другую калорийную вкуснятину.

– Тебе плохо? – снова, как робот, спросил Томмазо.

– Обычно я задаю вопросы, помнишь?

– Мистер Сантьяго хочет, чтобы о тебе хорошо заботились. И, если тебе плохо, я

пошлю за врачом. Это не вопрос.

Он говорил правду?

– Снотворное. Пожалуйста, принеси таблетки. Это не вопрос, – ответила я низким,

насмехающимся тоном.

Ни намека на улыбку на его лице. Может, идея развеселить его была не самой

удачной.

Мне нужно было перетянуть его на свою сторону, чтобы разузнать о происходящем

и, возможно, даже послать сообщение родителям. Если бы я была суперудачливой, он

помог бы мне задушить Гая, когда придет время.

Время снова менять тактику.

– Я не могу заснуть, потому что очень беспокоюсь. Моя семья думает, случилось

что-то ужасное, а я их единственная дочь. Можешь себе представить, каково им, ведь я

никогда не уезжала больше, чем на несколько дней...

– Меня это не касается, – холодно прерывает он.

Я вновь это увидела, эмоция, пульсирующая прямо под холодной внешностью.

– Конечно касается, – возразила я. – Ты держишь меня здесь.

– Твоей семье будет гораздо хуже, если ты будешь мертва. Ты хоть представляешь в

какой опасности? – спросил он.

Поднявшись с кровати, я встала прямо перед Томмазо.

– Откуда мне знать? Мне никто ничего не говорит, даже при том, что это моя жизнь.

Разве не я должна решать нужна ли мне защита? Что, если я умру, как бабушка? Я ничего

не знаю, ведь ты мне не рассказываешь, а потом ты отнял у меня последнюю возможность

увидеть или поговорить с дорогими мне людьми. Разве я не имею право знать, что

происходит, чтобы самой сделать выбор? – В его золотистых глазах появилось

обеспокоенность. Я определенно подбиралась к нему. – Прошу. – Я схватила Томмазо за

руку и смотрела в его глаза, надеясь ухватиться за эмоциональный крюк. – Я не хочу

умирать. Не хочу, чтобы родители умерли, но я не ребенок. У Гая нет прав держать меня в