Случайная жертва - [16]

– Очень может быть, – проговорил адвокат, всё ещё не решаясь довериться своему новому знакомому. – Но впрочем, в нынешней ситуации мне пригодилась бы любая помощь, чтобы спасти клиента от пожизненного тюремного срока, который ему назначил суд первой инстанции. Пожалуй, уделю Вам ещё немного своего времени и расскажу обстоятельства этого уголовного дела, в котором Вячеслав Ратников стал обвиняемым по всем пунктам. А в ответ я надеюсь получить имя Вашего клиента, а также возможность связаться с ним, чтобы использовать его показания для оправдания моего подзащитного, – добавил Сергей Эдуардович и красноречиво посмотрел на Тимофея Савельевича и, когда тот кивнул в ответ, продолжил говорить. – Если Вы первый раз в нашем городе, то Вам, наверное, незнакомо имя Абрамова Агея Моисеевича? – спросил у Елисеева Парамонов.

В ответ Тимофей Савельевич отрицательно покачал головой.

– Я так и думал, – снова заговорил Сергей Эдуардович. – А ведь Агей Моисеевич – очень известная личность в нашем городе и даже за его окрестностями. Агей Моисеевич не просто местная знаменитость, он – гордость Пименовска, его лицо, душа и совесть! Этот человек спокойно мог бы баллотироваться в Президенты нашей страны и выиграть выборы, если бы не его чрезвычайная скромность. И аскетичность, я бы добавил. В этом человеке напрочь отсутствовали какие-либо амбиции и честолюбие. Он был альтруистом до мозга костей, совершавшим добрые дела исключительно в силу своей безграничной совестливости, а не ради славы или каких-либо наград. Агей Моисеевич был нашим местным правозащитником, который исключительно бескорыстно помогал отстаивать права каждого обиженного, который обращался к нему. У Агея Моисеевича не было юридического образования, поэтому он не имел официального статуса адвоката, но он был настолько начитанным и всесторонне подкованным человеком, что своими доводами и знанием закона мог легко разбить аргументы любого маститого адвоката в каждом судебном заседании, в котором участвовал. Кроме представительства в суде, отстаивая чьи-либо интересы, он мог ходить по всем инстанциям, писал обращения во все заинтересованные органы и всегда добивался своего. Если Агей Моисеевич видел, что чьё-либо право нарушено, для него не существовало преград, которые могли бы препятствовать восстановлению справедливости. Он всегда шёл до конца, используя для этого все законные средства, начиная от обращения в суд и в прокуратуру, заканчивая организацией городских митингов и шествий. Агей Моисеевич был личностью, которая способна совершить революцию, если захочет. И совершенно неудивительно, что у такого человека было множество врагов как среди отдельных граждан нашего города, которым Агей Моисеевич перешёл дорогу своим правдолюбием, так и среди чиновников местной администрации, которых он никогда не оставлял в покое своими требованиями улучшить положение жителей нашего города. Даже мэр испытывал серьёзную неприязнь к Абрамову, так как опасался, что Агей Моисеевич легко может занять его кресло. Тем более что многие были заинтересованы в смещении руководства нашего города, и недостатка в спонсорах у Агея Моисеевича не имелось.

И этот человек, которому давно нужно было поставить памятник за все совершённые им добрые дела и бескорыстные поступки, был хладнокровно убит поздним вечером восьмого июля прошлого года во дворе своего дома. Кроме него была убита беременная девушка двадцати двух лет, ставшая невольным свидетелем этого убийства. Убийство было совершено из пистолета Макарова с близкого расстояния, так что есть все основания утверждать, что убийца поджидал свою жертву. У Агея Моисеевича было слишком много врагов и недоброжелателей, так что круг подозреваемых был очень широким, но не у всех имелось оружие именно той марки. Поскольку совершённое преступление имело большой общественный резонанс, на расследование убийства были брошены все силы. Были опрошены и допрошены не только все официально зарегистрированные владельцы оружия, но и те, кто тем или иным способом пострадал из-за Абрамова. И когда через пару дней после преступления в полицию поступило заявление от Игоря Ратникова об утере принадлежащего ему пистолета Макарова, следствие просто не могло пройти мимо этого факта. Слишком уж явным было совпадение! В пятницу вечером совершается хладнокровное убийство из пистолета Макарова, который, к слову, так и не был найден, а в понедельник утром один из владельцев этого оружия заявляет о его утере. Удобно, не находите ли? – отвлёкшись от повествования, произнёс Сергей Эдуардович, обратившись к своему собеседнику, но не стал ждать ответа, продолжив говорить. – И хотя у Игоря Ратникова не было никаких оснований убивать Абрамова, так как никаких трений между ними не имелось, у его родного брата Вячеслава давно был зуб на Агея Моисеевича, так как тот не только помог Ирине, жене Вячеслава, развестись с мужем, но и сумел привлечь того к уголовной ответственности за систематическое избиение жены, а также направить его на принудительное лечение от алкоголизма. И хотя Вячеслав Ратников отделался крупным штрафом, его биография была конкретно подпорчена, и в нашем городе он бы нигде не смог устроиться на работу. Тем более что Агей Моисеевич добился принудительного выселения Вячеслава Ратникова из квартиры жены. И если бы не Игорь, его родной брат, взявший его на работу в свою фирму, а также выплативший за него штраф из собственных средств, то ещё неизвестно, какая бы участь ожидала Вячеслава. Так что у Вячеслава Ратникова имелись все основания ненавидеть Абрамова и мечтать отомстить ему. Для этой цели он вполне мог воспользоваться оружием брата, подкараулить Агея Моисеевича, когда тот будет возвращаться к себе домой, и убить его, а затем избавиться от оружия, выкинув его, к примеру, в реку, после чего придумать правдоподобную легенду о том, что он потерял пистолет по дороге на дачу. Свидетелей его версии событий нет, пистолета нет, зато есть весомый мотив для убийства, а также возможность это сделать. Поэтому суд первой инстанции мы проиграли всухую, так как на нашей стороне не было никаких доказательств, оправдывающих Вячеслава Ратникова. Но теперь, когда объявился свидетель, способный подтвердить его показания, у нас появляется шанс переубедить судейскую коллегию, признав спорной официальную версию следствия.