Случайная война: Вторая мировая - [138]

Фрайслер изобретательно оскорблял подсудимых, а потом приказал их повесить на крюках для мясных туш в Плётцензее.

— Вы будете гореть в аду! — кричал он в бешенстве одному из подсудимых.

— До скорой встречи, господин председатель, — последовал ответ.

Приговоры он всегда писал сам. И он был беспощаден, даже по самому ничтожному поводу.

— Фрейлейн, — сказал в 1943 году какой-то человек на улице молодой женщине, — дуче в тюрьме, и с Гитлером будет то же самое.

Этого было достаточно, чтобы вынести ему смертный приговор.

— После мошенничества с поджогом рейхстага я знал, что все так и пойдет, потому что долгое время подобные лживые игры продолжаться не могут, — сказал один немец другому во время короткой совместной прогулки в 1944 году.

Смертный приговор.

Председатель народного трибунала называл это пораженчеством — считать войну проигранной. С августа 1942 по февраль 1945 года он вынес две тысячи шестьсот смертных приговоров — столько же, сколько остальные пять судебных коллегий народного трибунала с момента его основания в 1934 году и до конца существования рейха. Таким образом, получается, что Фрайслер каждый день выносил три приговора. Трибунал был незаменим для устрашения непокорных граждан или публичной мести.

Фрайслер всегда был отлично подготовлен, этакий юридический вечный двигатель, правда с полным пренебрежением к юридическому обоснованию приговора. Он считал это торгашеской мелочностью, его задача — сражаться за вождя. В какой-то степени он напоминал Андрея Януарьевича Вышинского, прекрасно образованного юриста и трибуна, который прославился в печально знаменитых политических процессах в Москве. Вышинский, пожалуй, первым из профессиональных юристов показал, что можно вообще обойтись без доказательств, достаточно просто ругаться: "мразь, вонючая падаль, навоз, зловонная куча отбросов, поганые псы, проклятая гадина…"

Даже министр Тирак жаловался Гитлеру на недостойное отношение Фрайслера к обвиняемым. Фюреру было наплевать. Он был невысокого мнения о своих подручных-юристах и их крючкотворстве. Да пусть хоть передерутся.

Красная армия и союзники с двух сторон сжимали Германию. В конце концов Фрайслер и сам стал осознавать реальность. В письме, написанном в октябре 1944 года, главный судья рейха был более чем откровенен:

"В глубине души приходится признать, что поражение Германии в войне — это уже не невозможно".

В ноябре он поехал в Бреслау (ныне Вроцлав). Выступал перед партийным активом и говорил о самом ужасном внутреннем враге — пораженчестве, отсутствии веры в победу. Вернулся в Берлин, и — снова один смертный приговор за другим.

Геббельс в последние недели войны с надеждой читал биографию Фридриха Великого. Министра пропаганды восхищала стойкость прусского короля после полного поражения под Кунерсдорфом, нанесенного русскими и австрийцами.

Роланд Фрайслер точно так же упрекал в зале суда подсудимого генерал-полковника Эриха Хёпнера:

— Если бы Фридрих Великий имел в своем подчинении таких генералов, как вы… Ему было трудно с теми, кто, как только начинает пахнуть жареным, теряет всякое мужество. Но ведь после Кунерсдорфа была победа!

Генерал Хёпнер, в отличие от судьи, понимал нелепость сравнения. Нацистская Германия не могла противостоять военной машине союзников, наступающих и на Востоке, и на Западе. Противники короля Фридриха были куда слабее…

Граф Бертольд Шенк фон Штауффенберг, граф Фриц Дитлоф фон дер Шуленбург, военный моряк Альфред Кранцфельдер одновременно предстали перед народным трибуналом и были повешены. Когда Цезарь фон Хофаккер давал показания, председательствующий прервал его.

— Помолчите, господин Фрайслер, — сказал Хофаккер. — Сегодня речь идет о моей голове. Через год настанет ваша очередь!

Его приговорили к повешению, но следователи гестапо продолжали допрашивать его о роли Роммеля и его начальника штаба генерал-майора Шпайделя. Хофаккера повесили 20 декабря 1944 года.

С 22 января по 3 февраля 1945 года Роланд Фрайслер должен был находиться в Италии. Там ждали признанного оратора, прославившегося своими речами против пораженчества. Командировку подписал министр юстиции Тирак. Но в последний момент Фрайслер отказался ехать. Положение Германии стало слишком серьезным, лучше он останется на своем посту.

Утром 3 февраля он был у министра Тирака на Вильгельмштрассе. В этот момент начался мощный авианалет союзников. Фрайслер приказал везти себя в суд и, выскочив из машины, бросился к входу в бомбоубежище. Но прямо во дворе в него попал осколок авиабомбы. На станции подземки "Потсдамерплац" разыскали врача и привели в старее школьное здание к одному "очень высокому лицу".

После короткого осмотра врач констатировал смерть Фрайслера, но подписать свидетельство о смерти почему-то отказался. Дело в том, что врач — его имя Рольф Шляйхер — надеялся побывать на приеме у министра юстиции Тирака и попросить его спасти брата, Рюдигера Шляйхера (сотрудника министерства транспорта), накануне приговоренного Фрайслером к смерти…

Так что министр Тирак первым узнал о смерти председателя народного суда. Но помиловать брата врача не пожелал, вердикт уже мертвого Фрайслера продолжал действовать, и несчастного расстреляли.