Случайная война: Вторая мировая - [13]

— Я солдат, мой долг — повиноваться приказу.

Браухичу не мог нравиться авантюризм Гитлера. Но генерал верил Гитлеру, когда фюрер говорил, что прекрасно понимает западных лидеров, — они не посмеют начать войну из-за Чехословакии.

Людвиг Бек объяснял потом свои мотивы:

— Я хотел спасти остатки самоуважения. Я сидел в кресле, которое когда-то занимали наши выдающиеся полководцы Мольтке и Шлиффен, и сознавал ответственность за доверенное мне наследство. Я не мог хладнокровно наблюдать, как эти бандиты втравливают страну в войну, которую проиграют.

Гитлер принял отставку Бека, но о ней ничего не сообщалось. Генерал хотел хлопнуть дверью, чтобы и другие последовали его примеру или как минимум задумались, а ушел тихо. 27 августа он сдал дела генералу Францу Гальдеру.

Новый начальник Генерального штаба, вникая в дела, вызвал подполковника Ханса Остера, служившего в абвере. Гальдер хотел знать, кто из генералов и штатских готов выступить против Гитлера. Остер поделился информацией, хотя не знал, в какой степени Гальдер искренен.

Остер предложил дипломату Эриху Кордту встретиться с главнокомандующим Вальтером фон Браухичем и объяснить, что происходит на Западе:

— Браухич порядочный человек. Он вас не предаст.

Эрих Кордт сказал генералу, что получает ту же информацию, что Гитлер и Риббентроп, но пришел к совершенно иным выводам: в новой войне Германия останется одна, без союзников.

— На что вы рассчитывали, обращаясь ко мне? — поинтересовался Браухич.

— В ваших руках, господин генерал, судьба германской армии и всей Германии.

Браухич подумал секунду и пожал дипломату руку:

— Благодарю вас за ваше сообщение, которое так важно для меня.

Эрих Кордт ждал, не добавит ли генерал что-то еще, более определенное. Но главнокомандующий сжал губы и больше ничего не сказал.

Ханс Остер отправил в Лондон еще одного эмиссара — отставного подполковника Ханса Вернера Бём-Теттельбаха (бывшего адъютанта военного министра Бломберга), свободно владевшего английским. Тот слетал в Лондон, отыскал старых знакомых, поговорил с британскими разведчиками, но из этих бесед тоже ничего не вышло.

Среди военных, сомневавшихся в способности фюрера принимать верные решения, появились новые люди. Генерал-лейтенант граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельд командовал 23-й пехотной дивизией, расквартированной неподалеку от столицы, в Потсдаме. Его части могли захватить важнейшие объекты в Берлине. Генерал-лейтенант Эрих Хёпнер командовал 1-й легкой дивизией в Вуппертале. Его моторизованные части должны были перекрыть в Тюрингском лесу дорогу из Баварии в Берлин элитным войскам СС "Лейбштандарт Адольфа Гитлера".

В конце августа Гитлер на своем поезде приехал на западную границу. Генерал-полковника Вильгельма Адама 27 августа вызвали для доклада о ситуации со строительством укреплений. Выслушав генерала, Гитлер отверг его сомнения:

— Только трус не сможет удержать такие позиции. Я сожалею, что я канцлер и не могу сам сражаться на фронте.

Адам смотрел на него с удивлением. Генерал впоследствии рассказывал:

— Я видел перед собой человека, которому не хватало ни образования, ни способности трезво оценивать реальность, он не понимал иностранцев, их менталитет.

Генерала Адама преследовало кошмарное видение огромной французской армии, сметающей его войска. За столом, по мнению чопорного генерала, Гитлер вел себя отвратительно, корил всех, кто ест мясо, а сам наслаждался яйцами с икрой.

Адама отправили в отставку.

Гангстеры и джентльмены

Усилия британского посредника лорда Рансимена не увенчались успехом. Президент Чехословакии Эдуард Бенеш вынужденно принимал его требования, чтобы не ссориться с главным союзником — он рассчитывал на поддержку со стороны Англии. Но судетские немцы не соглашались на компромисс и отвергали любые предложения договориться.

— Сдерживающее действие на немцев окажет только заявление о том, что, если Германия нападет на Чехословакию, мы объявим ей войну, — говорил лорд Галифакс коллегам-министрам. — Но это может расколоть британское общество. Опасно угрожать, если не уверен на сто процентов, что сможешь привести угрозу в действие.

В Лондоне понимали, что опаснее декларировать готовность объявить войну, но не сделать это, чем воздержаться от угроз. Галифакс признал, что на кон поставлено нечто большее, чем судьба Чехословакии:

— На наших глазах диктаторский режим пытается достичь своей цели с помощью силы. Но оправданно ли начинать войну сейчас, чтобы избежать вероятной войны позднее?

Он был настроен пессимистично:

— Мы ничего не сможем сделать, чтобы помешать Германии захватить Чехословакию. И вряд ли страну удастся сохранить в нынешних границах.

Он напомнил, что активность национальных меньшинств — польского, венгерского, немецкого — делает Чехословакию нестабильной. Словом, вмешиваться нет смысла. Что касается сигналов от противников Гитлера внутри Германии, то не стоит переоценивать их силы и возможности. Едва ли этот фактор стоит принимать во внимание.

Чемберлен назначил сэра Горация Уилсона главой управления по делам гражданских служб, он стал главным помощником премьер-министра.