Случайная война: Вторая мировая - [125]

Он подошел к бункеру начальника связи "Волчьего логова" полковника Зандера, где его ожидали начальник службы связи вермахта генерал-полковник Эрих Фельгибель и лейтенант фон Хефтен. Ждать им пришлось минут десять. Около часа дня раздался сильный взрыв. Они не сомневались, что с Гитлером покончено. Штауффенберг и его адъютант сели в ожидавшую их машину. На первом контрольно-пропускном пункте Штауффенберг высокомерно сказал:

— Приказ фюрера!

Охранник, зная, что произошел взрыв, позволил им проехать. На втором КПП их отказались выпускать, потому что прозвучал сигнал тревоги. Штауффенберг связался с капитаном кавалерии Леонхардом фон Мёллендорфом, адъютантом коменданта ставки, с которым утром вместе завтракал, и сказал ему, что должен немедленно лететь в Берлин. Адъютант не знал, что произошло, не видел странно выглядевшего Штауффенберга — без фуражки и портупеи — и приказал караулу не мешать полковнику выполнять задание фюрера.

На узкой дороге, ведущей к аэродрому, Хефтен выбросил оставшуюся взрывчатку. На летном поле их уже ждал "Хейнкель-111" с запущенными двигателями, выделенный еще одним заговорщиком — первым генерал-квартирмейстером Генштаба сухопутных войск генералом Эдуардом Вагнером.

Самолет сел на берлинском аэродроме Рангсдорф без пятнадцати четыре. Штауффенберга никто не ждал. Он попросил местного авиационного начальника одолжить ему машину. Тот согласился, потому что знал знаменитую Мелитту фон Штауффенберг. В половине пятого Клаус фон Штауффенберг прибыл на Бендлерштрассе.

Он был уверен, что Гитлер мертв.

Но последствия взрыва не были столь сильными, как им показалось. Большинство участников совещания у фюрера были оглушены, получили ожоги и порезы. Погибли четверо — стенограф Бергер, которому оторвало ноги, скончался почти сразу, еще два офицера — начальник оперативного управления Генерального штаба сухопутных войск полковник Брандт и начальник штаба люфтваффе генерал-лейтенант Кортен — через день, а старший адъютант фюрера и одновременно начальник управления кадров сухопутных войск генерал Рудольф Шмундт промучился до 1 октября.

Первым пришел в себя адъютант фюрера от авиации Николаус фон Белов. Он приказал соединить его с полковником Зандером, чтобы тот связал его с Генрихом Гиммлером, которому сказал:

— На фюрера совершено покушение. Он жив!

Генерал Фельгибель обещал блокировать ставку фюрера. Но полностью отключить ставку от страны даже он не мог — существовали независимые линии связи.

"Стоял очень жаркий день, — вспоминала секретарь фюрера Криста Шрёдер. — вокруг болота, было полно комаров и мошек. Караульные стояли на посту в москитных сетках. Приблизительно в полдень раздался взрыв. На обочине дороги были установлены мины. На них часто подрывались дикие животные, к этому мы привыкли. На сей раз все было по-иному. Кто-то предположил: "Вероятно, в гостевом бараке взорвалась бомба!" Внезапно все было блокировано. Я подумала, что сегодня мне определенно не надо спешить на обед к шефу".

Кристе Шрёдер сказали:

— С шефом ничего не случилось, но барак взлетел на воздух.

Фюрер остался жив.

"Гитлера вывел генерал-фельдмаршал Кейтель, — рассказывал адъютант фюрера от военно-воздушных сил Николаус фон Белов. — Его мундир и брюки висели клочьями, но, как показалось мне, серьезных телесных повреждений он не получил. У него было возбужденное, почти радостное лицо человека, ожидавшего чего-то тяжкого, но счастливо избежавшего этого".

Адольф Гитлер даже не был ранен. Он рассказывал, что во время взрыва "отчетливо видел дьявольски яркое пламя и подумал, что это может быть только британская взрывчатка, потому что немецкие взрывчатые вещества не дают такого интенсивного и яркого пламени".

Он был контужен, оглох на правое ухо, поранил руку и ударился головой о стол. Прибежавшему доктору Теодору Моррелю фюрер гордо сказал:

— Я неуязвим! Я бессмертен!

Начальнику оперативного штаба военно-воздушных сил генералу Карлу Коллеру он повторил:

— Я вернулся с Первой мировой невредимым. Я попадал в трудные ситуации во время авиаперелетов и поездок на машине, и ничего со мной не произошло. Но то, что сейчас случилось, — это величайшее чудо.

Врачи вытащили у Гитлера из кожи больше ста деревянных заноз. Взрывная волна повредила ему барабанные перепонки, из ушей шла кровь, он плохо слышал и на время лишился сна.

Вид фюрера вызвал у его секретарши Траудль Юнге смех:

"Он никогда не отличался хорошей прической, а сейчас вообще напоминал ежа, так топорщились у него волосы. Черные брюки свисали с ремня узкими полосками".

Его слуга Хайнц Линге напомнил:

— Мой фюрер, я думаю, вы должны надеть другие брюки, через час прибудет дуче.

Около трех часов дня Кристу Шрёдер позвали к Гитлеру. Когда она зашла, фюрер не без труда поднялся и подал ей руку.

— У сидевшего рядом со мной стенографиста оторвало обе ноги, — рассказывал Гитлер. — Мне чрезвычайно повезло! Если бы взрыв произошел в бункере, а не в деревянном бараке, никто бы не уцелел.

Он приказал слуге показать брюки, которые превратились в лохмотья. В определенной степени Гитлер гордился этими брюками и попросил отправить их Еве Браун в Бергхоф.