Случайная вакансия - [28]

— Я подумала — можешь, заглянешь вечерком? — выдавила наконец Кей, хотя её уже тошнило.

— Мм… не знаю, смогу ли выбраться, — ответил он.

«Как ты можешь не знать? Или у тебя есть кое-что получше?»

— Тут такое дело… звонила Мэри. Жена Барри. Просит, чтобы я нёс гроб. Так что мне, вероятно, придётся… Наверное, придётся вечером съездить узнать, что от меня потребуется и всё такое.

Иногда ей достаточно было просто выдержать паузу, чтобы до него дошла нелепость таких отговорок: он смущался и отыгрывал назад.

— Хотя это не займёт много времени, — сказал он. — Если хочешь, встретимся, только попозже.

— Ну ладно тогда. У меня? А то мне завтра рано вставать.

— Мм… Да, хорошо.

— В котором часу? — Пусть хотя бы одно решение примет сам.

— Не знаю… в районе девяти?

Когда раздались короткие гудки, Кей ещё подержала трубку возле уха, а потом сказала в расчёте на Уну и Алекс:

— Я тебя тоже. До скорого, милый.

V

У Тессы, школьного психолога, расписание было более гибким, чем у её мужа. Как правило, после уроков она отвозила их сына домой на своём «ниссане», а Колин (которого Тесса никогда не называла Кабби, хотя знала, что остальной мир — включая даже родителей, которые переняли эту манеру у своих детей, — именует его только так) проводил в школе ещё час-другой и приезжал следом на «тойоте». Но сегодня Колин поджидал Тессу на парковке уже в двадцать минут пятого, когда ученики ещё толпились у калитки и рассаживались по родительским автомобилям или школьным автобусам.

Над головой серо-стальным щитом изогнулось небо. Резкий ветер ворошил сухую листву и задирал юбки; он коварно выбирал самые уязвимые места — шею, коленки; он не позволял задуматься и немного отвлечься от повседневности. Даже спрятавшись от него в машине, Тесса чувствовала себя какой-то взъерошенной и нервозной, словно кто-то чуть не сбил её с ног и не извинился.

Колин сидел на пассажирском месте, в тесноте, высоко задрав колени; он спешил выплеснуть те сведения, которые двадцать минут назад получил от учителя информатики.

— …Его не было. Пропустил сдвоенный урок целиком. Этот — сразу ко мне в кабинет. Завтра в учительской только и разговоров будет. А ему это и нужно! — кипел от негодования Колин, и Тесса поняла, что речь уже идёт не об учителе. — Лишь бы меня прилюдно опозорить.

Её муж побледнел от изнеможения, под красными глазами пролегли тёмные тени, руки теребили портфель. Прекрасные руки: крупные суставы, длинные изящные пальцы — почти такие же, как у их сына. Недавно Тесса поделилась с ними своим наблюдением, но ни одного ни другого нисколько не обрадовало известие о физическом сходстве.

— Не думаю, что он… — начала Тесса, но Колин не слушал:

— …Будет оставлен после уроков, на общих основаниях, и ещё дома от меня получит. Посмотрим, как он тогда запоёт. Посмотрим, как он развеселится. Для начала пусть неделю отсидит дома — посмотрим, как ему это понравится.

Прикусив язык, Тесса разглядывала поток одетых в чёрное школьников: понурые головы, лезущие в рот волосы, плотно запахнутые тонкие пальтишки. Щекастый первоклашка растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, почему за ним ещё не приехали. Толпа поредела, и тут показался Пупс, который шагал, как всегда, рядом с Арфом Прайсом, подставляя худощавое лицо ветру. При определённых поворотах головы, при определённом освещении нетрудно было представить, каким будет Пупс, когда состарится. От усталости Тессе вдруг показалось, что он совсем чужой; она даже удивилась, когда он свернул к машине, и подумала, как ей не хочется вылезать на злющий, невообразимый ветер, чтобы только пропустить этого незнакомца на заднее сиденье. Но когда он, подойдя вплотную, одарил её кривой полуулыбкой, она тут же узнала в нём своего любимого — несмотря ни на что — мальчика и, пока он усаживался сзади, стоически перетерпела острые, как нож, порывы ветра; отец не шелохнулся.

Опередив три автобуса, они выехали со стоянки, пересекли из конца в конец городок Ярвил, потом жутковатое, убогое предместье Филдс и вывернули на окружную дорогу, чтобы сократить путь до Пэгфорда. Тесса наблюдала за Пупсом в зеркало заднего вида. Ссутулившись, он смотрел в окно, как будто оказался в этой машине случайным попутчиком.

Колин дождался, когда они выедут на окружную, и только тогда спросил:

— Где ты был во время урока информатики?

Тесса ещё раз невольно покосилась в зеркало. Сын зевнул. Хотя она и не переставала убеждать мужа в обратном, ей подчас казалось, что Пупс и впрямь начал войну против отца на виду у всей школы. До неё, как до школьного психолога, доходили такие подробности, о которых она бы сама не догадалась; ученики чего только не говорили, кто невинно, кто с умыслом.

Мисс, а Пупсу можно курить? Он и дома курит?

Свою тайную добычу, которая сама шла в руки, она хранила в особых запасниках, не пуская туда ни мужа, ни сына, хотя несла это гнетущее бремя с трудом.

— Гулять ходил, — спокойно ответил Пупс. — Ноги размять.

Колин неуклюже обернулся; его сковывали не только натянувшийся ремень безопасности, но и портфель, и пальто. Он сорвался на крик. В подобных случаях тон его голоса становился всё выше и выше, переходя почти что в фальцет. Пупс сидел молча, кривил губы в дерзкой ухмылке и довёл отца до того, что тот перешёл к оскорблениям, хотя бранился крайне редко и потом долго себя корил.