Случайная свадьба - [38]

Десять фунтов позволят им всем прокормиться в течение нескольких месяцев, а также купить детям новую обувь. Дети так быстро вырастали из обуви, что она не успевала за этим угнаться.

Но чтобы прокормиться, она выращивает овощи, а обувь могла подождать. Важнее всего было то, что она сможет внести арендную плату. Когда завтра вернется мистер Харрис, она с ним расплатится.

Слава Богу.

А тем временем она напишет графу Элверли и изложит обстоятельства своего дела.

— Спасибо, — снова поблагодарила она мистера Райдера. — Эти деньги очень помогут мне.

— Что вас тревожит? — спросил Нэш у Мэдди.

Последние полчаса она сидела за столом, сочиняя письмо. Теперь оно было запечатано, и она с расстроенным видом прохаживалась туда-сюда по комнате.

— Я написала письмо графу Элверли, который выступает в роли доверенного лица моего хозяина, пока тот находится за пределами страны. Но теперь не знаю, куда его посылать. Мне известно, что это Элверли-Хаус, но понятия не имею, в каком это графстве. Рядом с каким городом или деревней?

— Я понимаю, что вы имеете в виду.

Нэш наморщил лоб, сделав вид, будто обдумывает эту проблему. Однако его проблема заключалась в другом: как сообщить ей адрес своего брата, не говоря о том, что ему теперь известно, кто он такой?

— Я сказала мистеру Харрису, что напишу письмо, и он велел мне отдать письмо ему, пообещав передать его, но я ему не доверяю.

— И правильно делаете. Вы не знаете, нет ли у викария, случайно, томика «Дебретта»?

— «Дебретт»?

Она удивленно взглянула на него.

— Да, справочник дворянства; там имеются сведения обо всех знатных семьях королевства...

— Я знаю о нем, но вы... странно, что вы это помните.

— Да, помню, — сказал он, рассматривая собственные ногти. — Должно быть, эти сведения находятся в той части мозга, которая не затронута амнезией. Не берусь судить, как это все там работает.

— Не тревожьтесь, — сказала она с сочувствием. — Будем надеяться, что память целиком вернется к вам.

Она была так красива и так искренне беспокоилась за него, что ему стало стыдно притворяться. Но он сдержался.

— Я уверена, что у викария есть «Дебретт». Он интересуется такими вещами... Видите ли, он немножко сноб! Я зайду к нему по дороге в деревню. У детей как раз закончатся уроки, так что это самое подходящее время. В деревне я отправлю письмо, а заодно занесу миссис Ричардс ее шляпку.

Ему во что бы то ни стало нужно было заполучить это письмо, пока она не положила его в свой ридикюль. Надо как-то задержать ее. Он выглянул в окно.

— Кажется, будет дождь.

Она тоже поглядела в окно.

— Вы так думаете?

— Уверен. Такие облака к близкому дождю. И если вы не хотите, чтобы ваше просохшее белье снова намокло...

— Он пожал плечами.

— Пожалуй, вы правы. Пойду сниму его.

Она положила письмо и торопливо выбежала наружу.

Как только она ушла, он встал с кровати и в два прыжка оказался у стола. Письмо было запечатано шариком воска. Нагрев на огне нож, он вскрыл печать и, развернув письмо, нацарапал записку своему брату.

«Маркус, я был ранен, но уже поправляюсь. Дай мисс Вудфорд все, что она захочет. Нахожусь в ее коттедже инкогнито. Здесь творятся подозрительные дела. Сапоги разрезаны, пришли новые. Срочно. Нэш».

Он дважды подчеркнул слово «инкогнито», чтобы напомнить о необходимости соблюдать осторожность, и один раз слово «срочно», чтобы привлечь внимание к тому, что нужны сапоги. Потом он подул на письмо, чтобы высохли чернила, снова сложил его и запечатал.

К тому времени как она вернулась с охапкой сухого белья, он с самым невинным и скучающим видом снова лежал в кровати.

— Я скоро вернусь, — сказала она. — Мне очень хотелось бы отправить это письмо сегодня.

Без Мэдди и детей в коттедже было очень тихо. Кажется, Нэшу следовало бы радоваться покою, но ему срочно требовалось выйти во двор.

Он нашел свою одежду и натянул бриджи, шерстяные носки и сапог, оставшийся целым. Потом надел сюртук и заковылял к задней двери. Там он обнаружил пару безобразных мужских рабочих башмаков, которые надевала Мэдди для работы во дворе. Сунув больную ногу в один из башмаков, он заковылял к уборной.

Вернувшись через некоторое время в дом, он дрожал от холода. Он добавил в огонь небольшое полено. Всего неделю назад он развел бы по-настоящему хороший огонь. Он любил ревущее пламя, любил наблюдать, как танцуют язычки пламени и разлетаются искры.

Но Мэдди и детям приходилось самим собирать топливо, бродить по лесу в поисках валежника, тащить его домой, а потом использовать по мере надобности.

Поэтому он снова вышел во двор и, найдя топор возле задней двери, наколол дров и аккуратно сложил в поленницу. Сочетание физической нагрузки и холодного свежего воздуха заставило его кровь циркулировать быстрее. Так хорошо он уже давно себя не чувствовал.

То хромая, то прыгая, он обошел коттедж в поисках какого-нибудь дела. В доме было поразительно мало вещей, а то, что имелось, носило чисто утилитарный характер, кроме, пожалуй, нескольких любительских акварелей в грубо сколоченных рамках, которые висели на стенах. Одни были подписаны Джейн Вудфорд, другие — Сьюзен Вудфорд. Акварели Сьюзен были весьма неплохи.