Случайная свадьба - [24]

Слава Богу, мистер Хьюм спас их от долговой тюрьмы.

И если она была не настолько благодарна, чтобы расплатиться с ним так, как он того желал, то в этом тоже был виноват папа. Ему не следовало ставить ее в такое положение.

Она энергично рыхлила землю на грядках, с удовлетворением поглядывая на кучку выполотых сорняков, которые пытались нагло украсть у почвы полезные вещества, необходимые нежным всходам овощных культур.

Он откинулся на подушки, охваченный чувством вины. Не следовало ему смеяться. Конечно, она обиделась. Да и кому понравится, когда над ним смеются?

Но мысль, что викарий может заставить его жениться на мисс Вудфорд, показалась ему и впрямь абсурдной. Даже ничего не зная о себе самом, он мог сразу же сказать, что они принадлежат к совершенно различным слоям общества.

Были, конечно, некоторые странности. Например, ее произношение. И произношение детей. Они, как и он, говорили правильно, без какого-либо местного акцента.

Даже если она была дочерью джентльмена, впавшего в нужду, это не делало идею брака между ними менее абсурдной, но если она была благородного происхождения, становилось понятным, почему ее обидел его смех.

Люди из некогда хороших семей, потерявшие положение обществе, бывают чрезвычайно щепетильны и требуют к себе уважения. Надо будет непременно извиниться, когда она вернется в коттедж.

Он немного вздремнул, но сразу же проснулся, как только услышал, что она возвращается.

— Нельзя ли попросить у вас немного горячей воды? — спросил он, пытаясь сесть в постели.

Он закрыл глаза, чтобы остановить головокружение, а когда открыл их, она стояла рядом с кроватью в обрамлении выцветших красных занавесок, представляя собой такую милую картинку, какую только можно вообразить. Лицо ее порозовело от пребывания на свежем воздухе. В руке она держала чашку с дымящейся жидкостью.

— Я хотел бы извиниться за свои слова, — начал он. — Зато, что назвал абсурд...

— Вам незачем извиняться, — торопливо сказала она с таким видом, что было ясно: она не имеет намерения обсуждать далее этот вопрос. — Вот возьмите.

Она протянула ему чашку.

Уловив запах, он наморщил нос.

— Что это такое?

— Чай из ивовой коры. Он поможет от головной боли. В него добавлен имбирь, который поможет от тошноты.

Он вернул ей чашку, даже не попробовав.

— Спасибо, но я просил воды для того, чтобы побриться. — Он провел рукой по заросшему щетиной подбородку и печально улыбнулся. — Я слышал из авторитетных источников, что похож на какого-то головореза и даже на пирата.

Она улыбнулась:

— Не принимайте близко к сердцу слова преподобного Матесона. Он больше бранится, чем на самом деле сердится. Я Принесу вам горячей воды, но сначала нужно выпить это.

Она снова протянула ему чашку.

Он даже не пошевелился. Он не хотел никакого лекарства. Последняя его порция вызвала какие-то странные сновидения.

— Благодарю вас, не нужно.

— Вы будете спать всю ночь. Я подсластила лекарство медом, чтобы было не слишком горько, — уговаривала она.

— Мне безразличен его вкус. Просто после последнего приема лекарства в моем мозгу происходило что-то странное.

Она склонила набок голову, словно недоверчивая птичка.

— Что-то странное?

— Какие-то сны, галлюцинации и тому подобное.

Он не сказал ей, что сны были эротические и она играла в них главную роль.

— В этом виновато не лекарство. Прошлой ночью у вас поднялся жар. Вы так и пылали.

— Жар? Так, значит, вот почему, проснувшись, я чувствовал себя таким слабым?

Она кивнула:

— Вам было очень плохо. Лихорадка прошла только перед рассветом, но потребуется какое-то время, чтобы у вас восстановились силы. Чай из ивовой коры не причинит вреда, но поможет справиться с вашими болями. И не говорите мне, что у вас ничего не болит, потому что я вижу это по вашему лицу. — Она снова протянула ему чашку. — Я заинтересована в вашем выздоровлении не меньше, чем вы, — напомнила она.

— Ну что ж, отлично, — сказал он и залпом выпил содержимое чашки. Содрогнувшись, он отдал ей пустую чашку. — Вкус отвратительный.

— Без меда было бы еще хуже. А теперь вам, наверное, потребуется вот это.

Она достала из-под кровати его дорожную сумку, положила на кровать, а сама отправилась за горячей водой.

Он достал свои бритвенные принадлежности: кисточку из барсучьей шерсти, мыло, бритву, ремень для правки бритвы и флакон. Откупорив его, он понюхал содержимое. Одеколон. Запах был приятный и знакомый. Он прикоснулся к лезвию бритвы. Она была заточена идеально.

Мэдди вернулась с подносом, на котором стояли миска с водой и большая чашка.

— Вот, — сказала она, подавая зеркало и полотенце. — Вы уверены, что справитесь?

— Разумеется.

Она стояла и смотрела, как он обмакнул в мыльную пену , кисть и энергично намылил нижнюю часть лица.

— Со мной все в полном порядке, — сказал он.

Она кивнула, но не ушла.

Он взял в одну руку зеркало, а в другую — бритву. И нахмурил лоб, взглянув на бритву. Она дрожала как осиновый лист. Он сжал ее покрепче. Она продолжала дрожать. Что такое с его проклятой рукой? Он поднес бритву к подбородку, но рука так дрожала, что он наверняка обрезался бы при первом же прикосновении. Он что-то пробормотал себе под нос.