Случайная невеста - [17]

— Август в этом году замечательный. Не жарко, не душно. Лето — прекрасное время года, чтобы хорошо отдохнуть. — Генри намеренно до шепота понизил голос, придавая ему интимный оттенок. — Только одинокому человеку даже в самом замечательном месте совсем невесело.

— Вы одиноки? Хм… — Округлив губы, она выдохнула вверх струю сигаретного дыма. — Странно, очень даже странно. Вы молоды, хороши собой. — Она снова сделала затяжку. — Неужели у вас нет близкого вам человека?

— Позвольте вернуть вам же ваш вопрос.

— Ну если так… — Женщина вздохнула и, постучав по сигарете указательным пальчиком с явно дорогим маникюром, стряхнула пепел. — Да, я тоже одинока. Было время, когда вокруг меня толпами вились мужчины. Но я выбрала Роберта. Знали бы вы моего Роберта… — Она затянулась и снова выпустила струю дыма. — Красавец, умница. Вы немного напомнили мне моего мужа. Он тоже любил голубой цвет. — Она протянула руку, погладила плечо Генри. — Кашемир? Полагаю, из недавней коллекции Долче энд Габбана?

Генри качнул подбородком. Блейзер был действительно с этикеткой «Долче энд Габбана», только покупал он его отнюдь не в бутике, хотя и не у азиата в лавке.

— В дьюти-фри приобрел.

— Вполне рационально, одобряю. — Она потушила сигарету в пепельнице. Возникший из ниоткуда официант тут же заменил ее на чистую. — А я за покупками стараюсь выбираться в Париж. Хожу на показы высокой моды, чтобы узнать последние тенденции. Хоть я предпочитаю классический стиль, но иногда позволяю себе нечто экстравагантное. В любом случае выбираю самое лучшее. — Она поиграла пальцами.

Генри удостоверился, что обручального кольца на ее руке нет.

Поймав его взгляд, она сказала:

— Увы, я вдова. Два года как нет Роберта. — Она несколько театрально вздохнула. — Кстати, вы спрашивали мое имя.

— Да-да, — подтвердил он, усиленно кивая. Знакомство с богатой вдовушкой может быть для него очень полезным.

— Меня зовут Лайза. Лайза Вольф. — Она протянула руку.

Глядя на ее темные очки, он взял ее за кончики пальцев. Ее рука была холодна, пальцы твердые, без малейшей дрожи.

— А я Генри Свенсон, — представился он и поцеловал ее руку.

— Ну что ж, мистер Свенсон, можно считать, что теперь мы не одиноки, — рассмеялась она, и ее рука выскользнула из его пальцев. — Я уже в Голливуде больше недели, жаль, мы встретились с вами только сегодня. Здесь неподалеку есть неплохая антикварная лавочка. Вещички там замечательные, редкие, и не так дорого. Портсигар я там почти даром приобрела. Всего четыреста пятьдесят. Вам понравился? — Щелкнув пальцами, она пододвинула свой портсигар к Генри. — Как минимум тысяча девятьсот двадцатого года.

Генри взял в руки антикварное приобретение Лайзы, покачал на ладони, преодолевая желание сунуть в карман. В далеком прошлом, когда ему было едва шестнадцать, он стянул у отчима кругленькую сумму. Здорово он тогда развлекся в Диснейленде!

— Изящная безделушка, — сказал он, разглядывая корпус. — Вот и монограмма. Интересно, кто был раньше его владельцем?

— Мне не интересно, — сухо ответила Лайза и буквально выхватила из его рук портсигар. Вынув сигарету, она бросила его в сумочку.

Генри с сожалением проводил глазами вещь стоимостью почти в полтысячи долларов.

— Жаль, что вы не курите, — сказала Лайза, поигрывая сигаретой. — Если честно, портсигар для меня слишком массивен. Подарю его лучше папе. Как раз и монограмма подойдет. Он хоть в последнее время редко покидает кресло, дымит как паровоз. Если бы вы, Генри, курили, я бы вам этот портсигар подарила.

Генри опустил глаза, чтобы она не заметила, как он раздосадован. Она поднесла сигарету к губам, Генри чиркнул спичкой, она прикурила.

— Вы сказали, что в Голливуде по делам. А сами вы откуда? Где прошло ваше детство? Где вы сейчас живете? — спросила она, выпуская дым через округленные губы.

Генри не стал рассказывать этой богачке, что он родом из промышленного Детройта, и упоминать о своем детстве, которое омрачилось отсутствием отца и постоянным безденежьем. Не упомянул он и о том, что его мать, проработавшая на заводе тридцать лет и заработавшая профессиональную болезнь суставов, доживает свой век в доме престарелых. Генри был краток:

— Я прошел курс обучения в Нью-Йорке, там сейчас и работаю.

— К сожалению, в Нью-Йорке у меня нет квартиры. На Майами у меня вилла, есть дома в Атланте, Вашингтоне. Нет, в Нью-Йорке у меня нет недвижимости. — Лайза раздвинула губы в улыбке. — К сожалению…

Она стала перечислять достоинства всей своей недвижимости, а Генри не отрывал взгляда от ее шевелящихся пунцовых губ. Она говорила без остановки минут десять, а Генри все думал, как он может воспользоваться знакомством со столь богатой дамой.

— Чем вы занимаетесь? Какая у вас профессия? — спросила она, доставая новую сигарету.

На этот раз Генри никак не мог высечь огонь из напыления на картонной упаковке.

Снисходительно улыбнувшись, Лайза достала из сумочки инкрустированную бриллиантами (конечно, бриллиантами!) золотую зажигалку.

— Я?.. Чем занимаюсь? — Генри на секунду замешкался. Он не хотел, чтобы такая богачка, как Лайза, смотрела на него сверху вниз только потому, что он существует на проценты от сделок с продажи рекламных площадей. — Я специалист в области рекламы, — нашелся он.