Случайная исповедь. Продолжение - [8]
— Катя, мне нужно уйти. Ненадолго, буквально час — два. Это важно, милая. Ты справишься без меня, или пригласить медсестру?
— Справлюсь, — шелестит она, — ступай.
Мой путь лежит в офис Павла Воронова, отца Екатерины.
— Он не принимает — говорит мне строгая секретарша, с замысловатой прической на голове, и острыми, словно стилеты ногтями. Она разу же теряет интерес ко мне.
— Но это важно, — чуть не кричу я. — Передайте ему, что его дочь больна.
— У меня приказ — никого не пускать.
— Я не уйду никуда — угрожающе говорю я, прекрасно осознавая, что угрозу свою выполнить не смогу. В больнице меня ждет больная Катя.
— Ну и, сидите тут, — равнодушно дергает она плечом, и возвращается к прерванному пасьянсу.
Я пытаюсь прорвать оборону силой, но хрупкая секретарша стоит насмерть, боясь лишиться теплого места, словно футбольный вратарь, защищающий свои ворота.
— Что здесь происходит? — слышу я властный голос. — Ольга, вызывай охрану.
Я вижу красивого, моложавого мужчину, брезгливо глядящего на меня зелеными, в желтую крапину глазами. Они, как у моей Кати. Только ее глаза горят огнем нежности и жаждой жизни, а глаза ее отца похожи на мятный лед в мохито.
— Выслушайте меня, имеете же вы сердце. Ваша дочь умирает — кричу я, вырываясь из рук, молниеносно подоспевших, охранников.
— Не дай бог, ты солгал, — говорит он, с интересом, вздернув породистую бровь, потом, приказывает. — Отпустите его.
Мы сидим в шикарном кабинете Катиного отца и пьем дорогой виски из пузатого, хрустального графина.
— Ты считаешь меня монстром, так ведь — горько усмехается сидящий напротив меня мужчина? Я вижу в нем ее, в каждом его жесте, в повороте головы, даже в этой его улыбке, я вижу свою Катю. — Нет, она, конечно, правду тебе рассказала. Но, и правда, ведь, у каждого своя. Да, я выгнал ее в порыве злости, но, ведь добра хотел. Понимаешь, я всю жизнь ради нее жил. Вот это все строил, — обводит он, холеной, рукой кабинет — что — бы моя девочка была счастлива. Конечно, у дочки моей, только, самое лучшее все должно, было, быть — тряпки, игрушки, безделицы всякие. Все у нее, у первой появлялось. А тут — этот. Да, я и не был против этого ее жениха, пока справки не навел. А как начал узнавать, за голову схватился. Ясно же было, что гаденыш этот, просто, использует мою девочку. Только она и слушать меня не желала. Оглохла, просто. Ну, я и подумал — пусть сама во всем разберется. А остынет — вернется, и заживем, как прежде. Катюшка, видишь, иначе подумала. Мой характер — говорит он с гордостью. — А, тут и меня заело. Гордыня — страшный грех — замолкает Катин отец, и делает большой, судорожный глоток из своего стакана. Этот виски не пьют так. Его нужно смаковать, катая во рту и получая от этого эстетический оргазм. Виски пахнет дубом и солнцем, он сверкает в хрустальном стакане, тягучий, словно смола экзотического дерева. Сидящий напротив меня мужчина, ослабляет узел галстука и продолжает: — Потом, когда она появилась у меня на пороге с младенцем в руках, я растерялся, просто. Ты понимаешь, она не просилась обратно, только, за мальчонку хлопотала. Мы его, кстати, Васькой назвали — говорит он, и глаза его теплеют. Из них уходит лед, и я вижу перед собой ее глаза, глаза моей любимой Катерины.
— Но, вы же не позволяете ей видеться с сыном. Это безбожно.
— Да, боже упаси. Никогда не запрещал. Она сама, особо, попыток не делала. Васька, хоть и зовет нас папой и мамой, настоящий наш статус знает. И, что мать у него есть, мы, тоже, говорили. Сказали, что она уехала просто, и не может, пока, вернуться. Просто, так случилось. Васька вернулся из сада, однажды, ревет. Дети все родителей имеют, а он как приблудыш. Вот и решили, что он нас звать папой и мамой будет. А сейчас, твои новости, просто, из седла меня выбили. Прогнозы какие? Врачи, что говорят?
— Месяц, от силы — с трудом произношу я, и вижу, как по щекам, этого сильного жесткого мужчины текут молчаливые слезы, превращая его из самоуверенного бизнесмена, в уставшего, немолодого человека.
— Где она?
— В больнице. Катя не встает уже. Я, собственно, и пришел, что — бы попросить вас, отпустить ее. Помогите ей уйти счастливой.
— Да, конечно. И, спасибо тебе.
Я покидаю кабинет Катиного отца в сложных чувствах. Как же это ужасно, что простое человеческое недопонимание разрушило столько жизней, одним махом перечеркнув, все светлое и любимое, что было у Кати и этого сильного, но неимоверно уставшего человека. Он, ведь, тоже страдал, мучился. Ради чего?
Глава 8
— Почитай мне, — просит Катя.
Я сижу возле ее ложа, вглядываясь в родные мне черты. Ее лицо бледно и сливается по цвету с белоснежной наволочкой на Катиной подушке. Только глаза цвета Уральского малахита, выдают в этой изможденной красавице, ту женщину, в которую я, когда-то влюбился, с первого взгляда. В моих руках книга, которую я читаю, громко произнося каждое слово. Катя стала плохо слышать. Левая рука ее, утратила подвижность, вслед за ногой. Я сижу спиной к двери, поэтому не понимаю, почему, так широко раскрываются ее глаза, лишь легкий сквозняк оповещает меня, что в палату, кто-то зашел. Оборачиваюсь. На пороге ее отец и моложавая женщина, держащая за плечи зеленоглазого мальчика, лет двенадцати. Он, испуганно, жмется к ней, глядя на, лежащую в кровати Катю.
Мир, где у тебя нет права на выбор. Мир, в котором тебя презирают и ненавидят. Мир, где у тебя нет воспоминаний, но есть друзья и цель: добиться всеобщего признания, разгадать тайну своего прошлого, раскрыть заговор, спасти любимого человека и, самое главное, не умереть.
Мадлен не обычная девушка. Она является представительницей данталийской расы и единственной наследницей клана. Вместе со своими друзьями, она с нетерпением ждет выпуска из школы-интернат Вестерн, но все кардинально меняется, когда в школу поступает новенький парень Эван. Мадлен замечает, что ее невыносимо тянет к нему неведомая сила и это ужасно пугает девушку. Что это, любовь или же нечто другое? Сможет ли она контролировать свои чувства к незнакомцу или же поддастся и окунется в тьму неизвестного?
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
На раскопках на острове Поллепель в руинах замка, Моника находит бутыль с посланием внутри. Она, не задумываясь о последствиях, с легкостью вскрывает пробку и зачитывает древнее заклинание. Что было дальше, Моника помнила смутно. Очнулась Моника уже в больнице и, как оказалось позже, в психиатрической. Куда ее определил «любимый мужчина», не забыв прикарманить находку. Да только обитатель таинственной колбы уже выпущен и теперь сосуд бесполезен. Джинн ищет свою спасительницу, чтобы выполнить ее три желания. Но стоит последнему желанию сорваться с уст девушки, как она окажется во власти джинна.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?