Случай необходимости - [15]

Как-то раз мы с Артом Ли разговорились об этом, и последнее слово, разумеется, осталось за ним.

— Теперь я, кажется, начинаю понимать, — сказал он в присущей только ему цинничной менере, — почему священники никогда не женятся.

Брак самого Арта был наредкость прочным союзом. Мне кажется все это потому, что Арт китаец, хотя, разумеется, само по себе это не может служить достаточным объяснением. Арт и Бетти были слишком высокообразованными людьми, чтобы слепо следовать традициям, но в то же время, полагаю, и полностью отрешиться от них было далеко не просто. Арта постоянно мучают угрызения совести, что он посвящает семье недостаточно времени, и чтобы как-то исправить это положение, он буквально заваливает своих троих детей подарками, чем уже избаловал их до невозможности. Арт без ума от них, о своих детях он может говорить бесконечно, и обычно в таких случаях остановить его бывает очень трудно. Его отношение к жене представляется мне более сложным и неодназначным. Иногда он словно ожидает, что она станет увиваться вокруг него, словно преданная собачонка, и временами кажется, что подобная роль ее тоже как будто вполне устраивает. В другое время она может быть более независимой.

Бетти Ли можно поистине назвать самой красивой женщиной из тех, что мне когда-либо приходилось встречать. У нее тихий голос, она грациозна и стройна; рядом с ней Джудит кажется особой шумливой и даже несколько мужеподобной.

Мы с Джудит поженились восемь лет назад. Мы познакомились, когда я учился на медицинском факультете, а она заканчивала учебу в колледже Смитта. Детство Джудит прошло в Вермонте, в семье фермера, и, как впрочем, это принято среди красивых девушек, она очень практичная.

Я сказал ей.

— Побудь с Бетти.

— Хорошо.

— Успокой ее.

— Ладно.

— И гони подальше репортеров.

— А что, могут быть и репортеры?

— Я не знаю. Но если что, гони их в шею.

Она сказала, что сделает все, как я сказал и положила трубку.

После этого я позвонил Джорджу Брэдфорду, адвокату Арта. Брэдфорд был опытным адвокатом, обладавшим надежными связями; он был главным из компаньонов в адвокатской фирме «Брэдфорд, Стоун и Уитлоу». Когда я позвонил, его не оказалось на месте, и тогда я оставил для него сообщение.

Наконец я позвонил еще и Льюису Карру, профессору-консультанту, работавшему при больнице «Бостон Мемориэл». Некоторое время ушло на то, пока коммутатор соединил меня с ним, и как всегда он ответил на звонок очень живо.

— Карр слушает.

— Лью, это Джон Берри.

— Привет, Джон. Что у тебя?

Карр был в своем репертуаре. Большинство врачей, когда им приходится разговаривать по телефону с другими врачами, придерживаются своего рода неписанного правила: сначала они спрашивают, как у вас дела, потом интересуются обстановкой на работе, а после, как поживает ваша семья. Но Карр давно нарушил это правило, как, впрочем, он не признает и других условностей.

Я скказал:

— Я звоню тебе насчет Карен Рэндалл.

— А что тебя интересует? — судя по голосу, он насторожился. Очевидно, в «Мем» это считалось запретной темой.

— Все что, ты можешь мне рассказать. Все, что тебе, может быть, пришлось услышать.

— Послушай, Джон, — сказал он, — ее отец считается очень влиятельным человеком в этой больнице. Даже если я что-то слышал, то это никого не касается. А кому это понадобилось знать?

— Мне.

— Лично тебе?

— Да, мне лично.

— Но зачем?

— Потому что Артур Ли мой друг.

— А его что, уже взяли? Я что-то слышал об этом, но, признаться, не поверил. Мне казалось, что у Ли хватит ума…

— Лью, что случилось прошлой ночью?

Карр вздохнул.

— О боже, это черт знает что. Очень мерзкое дело.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не могу говорить об этом сейчас, — ответил Карр. — Приходи ко мне, вот тогда и поговорим.

— Хорошо, — сказал я. — А где сейчас тело? Оно у вас?

— Нет, уже увезли в городскую.

— Вскрытие уже было?

— Понятия не имею.

— Окей, — сказал я. — Я скоро заскочу к тебе. А на карту ее никак нельзя взглянуть?

— Вряд ли, — ответил Карр. — Она у старика.

— И что, выудить ее нельзя никак?

— Никак, — подтвердил он.

— Ну ладно, — сказал я. — Я позднее заеду к тебе.

Я положил трубку на рычаг, а потом опустил в щель еще один десятицентовик и набрал номер телефона морга при городской больнице. Секретарь подтвердила, что тело к ним уже поступило. У секретарши, Элис, было не все в порядке со щитовидкой, и голос ее звучал так, как если бы она проглотила контрабас.

— Вскрытие уже было? — поинтересовался я.

— Еще не начинали, только собираются.

— А они не могут немного подождать? Я скоро приеду.

— Не думаю, что вас станут ждать, — словно из бочки громогласно ухнула Элис. — У нас здесь уже топчется какой-то нетерпеливый красавец из «Мемориэл».

Она посоветовала мне поторопиться. Я сказал, что скоро буду.

ГЛАВА ПЯТАЯ

У нас в Бостоне бытует широко распространенное мнение, будто бы медицинское обслуживание в нашем городе поставлено на самом высочайшем мировом уровне. И сами горожане настолько уверены в этом, что практически всеми это устверждение воспринимается как неоспоримый факт.

Но вот по вопросу о том, какую из бостонских больниц следует считать самой лучшей изо всех неизменно разгораются жаркие и страстные споры. Претендентов на это звание трое: «Дженерал», «Брайхам» и «Мемориэл». Сторонники «Мемориэл», отстаивая свою правоту, станут доказывать вам, что «Дженерал» слишком велик, а «Брайхам», наоборот, слишком мал; к тому же по их утверждениям выходит, что «Дженерал» слишком уж клинический центр, а «Брайхам» чересчур научный; что в «Дженерал» принебрегают хирургией, отдавая предпочтение лекарствам, а в «Брайхаме» наоборот. И наконец вам многозначительно скажут, что уровень подготовки персонала в «Дженерал» и в «Брайхаме» намного ниже и не идет ни в какое сравнение со знаниями и умениями, которыми обладают сотрудники «Мемориэл».