Случай на Прорве - [6]

Разговор прервал резкий телефонный звонок. Звонили из лаборатории. Веревки на трупе оказались завязанными морским узлом. Эксперт пришел к выводу, что по технике исполнения так завязать мог только моряк или специально тренированный человек.

За хлопотами незаметно пробежал день. Домой Максимов вернулся поздно вечером.

Уже лежа в постели, он мысленно пытался составить план работы на следующий день, но сильно разболелась голова. Уснуть удалось нескоро.

5. Ожидание

Утро не принесло ничего нового.

Еще вечером Максимов и Вальков распределили между собой для проверки оба заявления о пропавших.

Когда Максимов постучал в дверь нужной ему квартиры, его долго допрашивали через цепочку, кто он и откуда. Максимову показалось, что удостоверение, которое он просунул в щель, привело стоявшего за дверью мужчину в замешательство. Тот сначала что-то шептал, видимо, находившимся в глубине комнаты людям, а уж затем открыл дверь и пригласил войти.

— Вы простите, — извинился он. — Жена была не одета.

Мужчина предложил Максимову сесть, и сам уселся напротив. Его маленькие грустные глазки беспокойно рыскали по комнате.

— Чем могу служить? — спросил он, отводя взгляд.

«Странно, но хозяин, кажется, хитрит, ведь знает, по какому поводу я пришел. Зачем только ему это нужно?» — подумал Максимов, а вслух спросил:

— Вы подавали заявление об исчезновении дочери?

— Ах, вот оно что, — заерзал на стуле мужчина.

За дверью в соседней комнате послышался шорох. Было ясно, что там кто-то прислушивается к разговору. Максимов ощутил напряженность в комнате и сам внутренне подобрался. Всякого можно ожидать в незнакомом месте.

— Заявление-то мы подавали, это верно, — пробубнил мужчина, совсем не проявляя интереса к дальнейшим вопросам собеседника.

«Очень странное поведение, — недоумевал Дмитрий Петрович. — По логике вещей ему полагалось вскочить и прерывающимся от волнения голосом спрашивать, что мне известно о судьбе дочери, а он сидит как вкопанный».

Тогда Максимов решил, что называется, огорошить его.

— Нами обнаружен труп женщины, возраст и некоторые приметы которой совпадают с указанными в вашем заявлении, — произнес он протокольную фразу.

Никакого эффекта. Мужчина молчал.

Вдруг дверь в соседнюю комнату резко открылась и оттуда, выброшенная мощным толчком, вылетела растрепанная девица лет двадцати. Ее правая щека горела ярким румянцем. Следом появилась дородная женщина, по всей вероятности, хозяйка.

— Вот она, наша исчезнувшая, товарищ следователь, — прорычала женщина.

Девица моментально оказалась в углу комнаты у большого зеркала и прижалась к нему. Здесь она, по-видимому, чувствовала себя в большей безопасности.

— Осрамила нас на весь свет! — кричала мамаша, потрясая кулаками. — Только поманил ее офицерик, она и готова, укатила с ним на Дальний Восток и хоть бы слово родителям. А он побаловался и бросил! Думала, легко ей будет жить без родительского благословения, ан нет…

Крик перешел в рыдания.

Отец девицы тоже чувствовал себя неловко и избегал встречаться со следователем взглядом.

Ситуация выглядела одновременно и трагичной, и комичной.

Решив больше не мешать им выяснять отношения, Максимов вышел из комнаты. До него еще долго доносился рокочущий голос возмущенной мамаши.

В милиции он сразу же зашел к Валькову. Неудача постигла и того. По его словам, сначала появилась надежда на успех. Совпадало многое, в том числе возраст, рост, цвет волос и глаз, телосложение. Родом пропавшая была из Столетовского района, граничащего с Окуневским. По словам родителей, прежде дочь частенько ездила отдыхать с подругами на озеро Прорва. Все шло нормально до тех пор, пока Вальков не стал выяснять характерные приметы. Оказалось, года два назад она в связи с осложненными родами перенесла тяжелую операцию. Ребенка спасти не удалось, сама же после длительное время болела. У женщины, убитой на Прорве, послеоперационных рубцов не оказалось.

Все, что было возможно сделать за два дня, они сделали, но пока ощутимых результатов их работа не принесла. Максимов понимал, что многое зависит и от случая. Того самого, который не приходит, когда его очень ждешь. И тем не менее он ждал его, ждал, что, наконец, придет оно — заявление о пропавшей без вести дочери, сестре или жене.

Максимов явственно представил себе убийцу и его жертву, идущих на озеро. Он видел лицо потерпевшей не таким, как на берегу или в морге. Она представлялась ему другой — светлой, с задумчивой улыбкой и золотистым пушком волос на руках.

Желание найти убийцу стало нестерпимо сильным. Ему казалось, что все сделанное прежде пустяки по сравнению с этим. Если убийца будет найден, значит, не зря он работает, не зря живет.

Максимову страстно захотелось куда-то бежать, что-то делать, но он сдержал себя, понимая, что пока надо терпеливо ждать. Ждать, пока кто-то вдруг заметит, что его дочери или сестры, знакомой или соседки подозрительно долго нет дома. И вот тогда тот забьет тревогу, но когда это случится? Через час, завтра, через месяц? Он взялся за другие дела, однако мысли об убийстве на Прорве не оставляли его.

6. Заявление Семкина

Этого человека ожидали многие. И он, наконец, появился. В десять часов двадцать минут утра в Октябрьском отделе милиции. На нем была поношенная синяя спецовка, из кармана которой торчали два обгрызенных карандаша. Красноватое лицо пожилого мужчины изрезали глубокие морщины, сильные узловатые пальцы были в царапинах и шрамах, в складках одежды застряла деревянная стружка. В походке его, движениях, выражении лица проскальзывала какая-то неловкость. Он робко сообщил об исчезновении дочери. А минут через двадцать Максимов, разложив на столе необходимые бумаги, приступил к допросу.