Случай на Прорве - [43]

Светлана встретила его не без смущения. И на то были причины. Первый официальный визит… Сам Вячеслав, празднично одетый и торжественный… Цветы… Все это было необычно и волновало. Покраснев, неуверенно приняла букет, пропустила Вершинина в комнату, а он и сам смешался. «Лучше бы в кафе или ресторан заглянули и там отметили поступление — вдвоем, без свидетелей», — пронеслась запоздалая мысль.

— Прошу, молодой человек, прошу, — встретил его на пороге высокий мужчина в железнодорожной форме. — Василий Петрович Марчук, родной дядя этой вот козы, — представился он, показав на Светлану.

Вячеслав поставил шампанское на край стола. В центре его в хрустальной вазе уже стояли, подрагивая разноцветными лепестками-полосками, принесенные им астры.

— Мать, — позвал Марчук, — собирай на стол.

Из-за плюшевых занавесок, отделявших небольшую кухню, вышла пожилая женщина с испачканными мукой руками. Увидев незнакомого человека, смущенно спрятала их под клеенчатый передник.

— Таисия Алексеевна, — представил ее муж.

А вскоре и стол был накрыт. Шумно откупорили шампанское, выпили за успех Светланы. Несмотря на то, что громкоголосый дядя пытался усадить их рядом, она устроилась напротив, и Вячеслав чувствовал ее взгляд. Но всякий раз, когда он пытался взглянуть ей в глаза, она смущенно отводила их. Вершинин терялся в догадках, не понимая, почему она так официальна. Ему начинало казаться, будто она забыла все предыдущие встречи, все сказанное друг другу. Он был удивлен, насторожен и с тревогой пытался понять ее сегодняшнее поведение. А оно объяснялось очень просто. Они встречались уже не в первый раз, они уже сказали друг другу самые важные слова, но об этом знали только они — и никто больше. А сейчас их личное открылось глазам других. Он предстал чуть ли не женихом. Светлана не ожидала, что все произойдет так неловко. Многозначительные взгляды, которыми обменивались дядя с женой, торжественный вид Вячеслава еще больше усиливали ее смущение. Разговор не клеился. Василий Петрович пытался поддержать его, рассказывал о себе, о том, как ему дважды приходилось бывать понятым и какие способности он проявил при этом. Выходило, что вся его теперешняя работа — чистая случайность, а в душе он прирожденный криминалист и работал бы на этом поприще не хуже всех прочих.

Вячеслав слушал его вполуха. Он давно уже перестал удивляться тому, что в присутствии следователя разговор обычно вертится вокруг преступлений, как и в присутствии врача — вокруг болезней, и каждый обычно претендует на роль знатока этих профессий, развенчивая и подвергая критике профессионалов.

Воодушевленный бокалом шампанского и рюмкой домашней наливки, Василий Петрович поднялся и, размахивая руками, показывал, как он когда-то помог следователю. Но внезапно он заметил, что его не слушают, а супруга даже иронически улыбается, и виновато произнес:

— Заморили мы, наверно, молодых своими разговорами.

— Ты, Вася, уже битых полчаса сам с собой разговариваешь. Сядь лучше, — засмеялась Таисия Алексеевна. — Давно пора догадаться. Пусть на улицу выйдут, свежим воздухом подышат.

Благодаря в душе Таисию Алексеевну, они вышли через низенький деревянный коридор на улицу. Августовская ночь обдала зябким ветерком. Светлана вздрогнула.

— Тебе холодно?

Она едва заметно улыбнулась в ответ.

— Чему ты улыбаешься? — мягко спросил он, заглядывая ей в глаза.

— Вспоминаю нашу первую встречу. Каким ты был тогда.

— Не надо. Лучше я открою тебе один маленький секрет. Позавчера вечером, как раз перед последним экзаменом, часов около одиннадцати, ты ничего не почувствовала?

— Позавчера… Да, помню. Я занималась допоздна, и мне вдруг стало тревожно. Показалось, что за мной кто-то наблюдает. Перепугалась страшно. Открыла занавеску, посмотрела — никого. Потом полчаса в себя прийти не могла. Ужас!

— Это был я, ты уж прости меня. Не хотел тебя испугать. Просто мне очень хотелось… поговорить с тобой.

Она помолчала, но взгляд ее был полон благодарности.

— У тебя сегодня очень счастливые глаза, — Вячеслав погладил ее по щеке. — Я никогда бы не подумал, что они могут быть такими счастливыми, мне всегда казалось, что они у тебя или строгие, или грустные.

— Я сегодня очень счастлива. Давно уже не чувствовала себя такой счастливой.

— Потому что зачислена, да?

— Нет, не только. Еще потому, что есть ты.

Вячеслав взял ее лицо в свои руки. Голова Светланы оказалась на уровне его подбородка. Им овладела необъяснимая нежность к этой хрупкой девушке с искрящимися волосами и мягкими, как у ребенка, губами.

Откуда-то издалека едва слышно доносились звуки незнакомой песни.

Светлана не вырывалась. Ей тоже хотелось вот так, молча, стоять здесь целую вечность. Вячеслав порывался что-то сказать, но она тут же коснулась его рта пальцами и заставила замолчать.

Звуки песни оборвались. Стало тихо. В темноте послышались чьи-то тяжелые, неуверенные шаги. Вячеслав почувствовал, как Светлана внезапно насторожилась. Темная фигура постепенно приобретала очертания.

— А, это ты здесь, недотрога, — пахнуло на них душным перегаром.

В раскачивающемся перед ними пьяном мужчине Вершинин узнал татуированного из ресторана.