Случай на Прорве - [41]
Разошлись затемно, когда вспыхнула неоновым блеском вывеска расположенного напротив магазина.
13. Неожиданная находка
— Всему воля божья, — в сотый раз сказала старуха, едва шевеля тонкими, в морщинах губами.
— Ну при чем здесь бог, при чем бог? — вскипел Вершинин. — Сын у вас преступник, рецидивист — на то воля божья, дом вы свой бросили — на то воля божья. В общем, грабь, убивай — на все воля божья!
Вот уже почти два часа Вячеслав безрезультатно допрашивал мать Купряшина. Он взывал к ее совести, ссылался на статью уголовного кодекса, смягчающую вину в случае чистосердечного признания, прозрачно намекал на свою полную осведомленность, но в ответ слышал только эти, ставшие поперек горла слова. Признаваться в своей беспомощности, тем более перед какой-то там старухой, ему не хотелось. Ведь перед допросом все казалось легким и простым. Выложить ей сначала все про Лиду, потом про пятно на потолке, затем рассказать о доме, о переписке с сыном, о которой сообщил участковый, и она, роняя слезы на старый передник и умильно заглядывая в глаза, исповедуется, как на духу. Вершинин даже представлял себе, как он небрежным жестом швырнет ожидавшему его в сельсовете Шустову убористо исписанные листы протокола допроса и скажет равнодушным тоном: «Все. Считайте убийство раскрытым». Однако прошло много времени, а перед ним по-прежнему лежал чистый бланк протокола допроса и в застывшей позе сидела старуха, похожая то ли на баптистку, то ли на староверку. Терпение его иссякло, он вскочил и заметался вокруг стола.
Дверь кабинета участкового визгливо заскрипела и приоткрылась.
— Вячеслав Владимирович, не могли бы выйти на минуту? — будничным тоном позвал Вершинина Шустов.
Вячеслав с неохотой вышел.
— Не получается? — с сочувствием спросил Шустов. — Бывает. Расстраиваться не стоит. Поверьте моему опыту — Купряшина пока не скажет ничего ни вам, ни мне, ни следователю по особо важным делам. Гипертрофированная любовь к сыну в сочетании с крайней ограниченностью и религиозным фанатизмом. Качества почти непробиваемые. Поэтому давайте объявим ей постановление о производстве обыска в бывшем доме, пригласим с собой и пойдем. Мы все уже давно готовы и понятые на месте.
К дому шли молча. Умолкли даже две шустрые бабенки, специально подобранные Позднышевым в понятые из числа таких, которым достаточно сказать что-нибудь по секрету, чтобы назавтра об этом знало все село. Участковый бережно нес привезенный из города ультрафиолетовый осветитель[1]. На всякий случай запаслись ломиками и лопатой. К удивлению Вершинина, Купряшина следовала за ними.
Заброшенный дом тоскливо смотрел забитыми крест-накрест окнами. Кое-где сквозь рассохшиеся ставни мутно поблескивали запыленные стекла. Вячеслав пытался сквозь щель заглянуть внутрь, но там было темновато, просматривались лишь очертания каких-то предметов. Покинутое человеческое жилье всегда вызывало у него жгучий интерес. Ему нравилось ходить по гулким пустынным комнатам, рассматривать забытые впопыхах вещи, еще вчера служившие людям, а сегодня брошенные за ненадобностью, представлять себе лица и характеры их бывших владельцев. Вершинину всегда казалось, что в пустых комнатах, в темных каморках, в зиявших отверстиях подвала скрывается какая-то тайна, не познанная последними владельцами, возникшая еще до них, в прежние времена. Он не мог объяснить даже самому себе толком, какая тайна ему мерещится, но твердо знал, что она есть, что она прячется рядом, поблизости, и пока просто не удалось на нее наткнуться.
Его мысли прервал резкий визг ржавых гвоздей, выдираемых вместе с черной от времени доской-сороковкой. Это орудовал ломом Леша Позднышев, пытаясь открыть забитую наглухо дверь. Совместными усилиями вскоре удалось это сделать. Открылась картина полного запустения. Все более или менее громоздкие вещи были на месте: шифоньер, крепко сбитый круглый стол, табуретки. Видимо, Купряшина оставила тут все, за исключением самого необходимого.
— Давайте начнем с комнаты, — предложил Шустов, осторожно наступая на рассохшиеся доски.
Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром они обследовали сначала комнату, затем небольшую переднюю, служившую когда-то кухней, однако ничего представляющего интерес не нашли.
— Теперь можно и на чердак, — заметил Позднышев, пробуя ногой перекладины на лестнице, ведущей вверх.
Он сокрушенно покачал головой, быстро сбегал в соседний дом за молотком и гвоздями и минут двадцать сосредоточенно занимался починкой.
Чердак был сухим и относительно чистым. Правда, в углу лежала куча тряпья, а сверху свисала паутина. К удивлению всех, черепичная крыша, которая, казалось бы, давно должна превратиться в сито, сохранила почти первозданный вид. Во всяком случае, совершенно не просвечивала. Отверстие из чердака на улицу было плотно заделано. Такая, хотя и весьма условная, герметизация предохраняла дом все годы от попадания большого количества влаги.
— С чего начнем? — участковый вопросительно взглянул на Вершинина.
— Давайте осторожненько по всей длине очистим пазы между потолочными досками, а потом ломами станем поочередно раздвигать их и применять ультрафиолетовый осветитель. Здесь достаточно темно, в самый раз для него, — сказал Шустов.
Первый заместитель прокурора Рязанской области Ю. С. Тихонов, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РСФСР, посвятивший прокурорско-следственной деятельности более двадцати лет, в предлагаемой читателю книге стремится вскрыть истоки того или иного преступления, показать, к какому глубокому падению могут привести такие пороки, как лживость, сутяжничество, как порой влияет на жизненный путь человека неблагополучие семейных устоев. Преступным, аморальным проявлениям противопоставляются подлинно человеческие отношения.Для широкого круга читателей.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.